Андрей вовремя отшатнулся и присел на корточки. Не только у вас, гады, реакция в порядке. Подумав так, он, не глядя, высунул за угол ноздреватый ствол «папаши» и спустил курок, направляя ствол наугад, на звуки.
Ругательства на немецком, перешедшие в сорвавшийся хрип, разразились в ответ. Аникин, оттолкнувшись с корточек и в низком прыжке приземляясь на локти, выкатился из-за амбара. Он стрелял на лету из ППШ, который с трудом удерживал в вытянутых руках.
Передний немец, высокий, худой, уже заваливался вперед, скошенный первыми пулями. С головы его слетели каска и кепка, обнажив рыжую, бритую у висков голову. Вторая очередь описала в воздухе замысловатую петлю, задев плечо немца, бежавшего следом. Этот был невысоким и плотным. Пули вошли ему в ключицу, вырвав клочья шинельного сукна и красные брызги.
Фашист охнул и крутанулся на месте, спиной завалившись на падающего рыжего. Они оба рухнули под основание амбарной стены, освободив оперативное пространство действий для третьего, замыкавшего цепочку. Инерция, заданная прыжком, неудержимо влекла Аникина дальше. Откатываясь, Аникин мельком, но четко, как на фотографическом снимке, увидел своего врага.
Тот, как в замедлившейся вдруг кинохронике, вскидывал винтовку к своим расширенным глазам, в которых застыли ужас и растерянность. У Андрея вмиг похолодело все внутри. Как будто этот ужас, остекливший взгляд немца, совсем еще мальчишки, вселился в него. Природа этого ужаса была проста: Андрей ясно почувствовал, что он не успеет поднять автомат и немец нажмет на курок своей винтовки раньше.
Аникин уже вжал голову в плечи, готовясь принять вражескую пулю, но оглушительный сухой треск вдруг больно отозвался в его барабанных перепонках. Это Капустин, выскочив из-за угла, с ходу выпустил очередь в третьего немца. Не удержавшись, он налетел на Аникина, больно саданув того в ребра голенищем сапога.
– Уф… угробишь меня, чертяка… – схватившись за бок, подобрался на земле Андрей.
Еще толком не придя в себя, он встал на колени, а потом, с помощью Капустина, на ноги.
– А вообще… вовремя ты… выскочил… – пытаясь привести дыхание в порядок, произнес Андрей. – А то бы он меня… того… Выскочили, мать их… Как чертики из табакерки…
– Ага… и мы на них… как из другой табакерки… – в унисон командиру попробовал пошутить Капустин.
– Давай… некогда разговоры говорить… – поторопил его командир. – Собирай у них все, что стреляет и взрывается… И подсумки, и в сумках смотри… Они там магазины запасные и гранаты, бывает, носят…
В трофеи попали две винтовки с несколькими запасными обоймами и автомат, более массивный и тяжелый, чем «шмайсер», с длинным, выгнутым полумесяцем рожком для патронов, деревянным прикладом и высокой прицельной мушкой. В две холщовые сумки Капустин помог Аникину сложить оборонительные и наступательные гранаты, запасные обоймы для винтовок и один магазин для автомата.