Главное – метить по башне и корпусу, чтоб заливало щели и стыки, лило жидким огнем за шиворот этим рычащим зверюгам. Артиллеристы показали, что так просто, с наскоку, хваленым фашистским кошкам тут не пройти. Лапки им здорово пообжигали, а «тигриная» морда того, что спешно выкарабкивался назад по кромке левого фланга взвода, была здорово помята. Утерли нос, только что сопли не висят.
Рукосуев не оставил лязгающее чудовище без внимания, дослал в самую измятую русскими снарядами морду порцию горючих огненных соплей. В момент броска вражеские пули попали в бойца. Одна в грудь, другая в руку, ниже локтя. Упал Рукосуев на дно окопа. Довганюк был рядом и Зябликов. Подхватили его, принялись перевязывать, а Рукосуев рвется из рук и все спрашивает: «Попал?! Попал я в гада?!» – а из раны в груди кровь хлещет так, что не заткнуть.
Зябликова взводный поставил вторым номером в расчет «максима». Еще с учебных занятий запомнил, что тот неплохо владеет навыками обращения с пулеметом. Исполнительный, хотя и немного медлительный боец. Но для второго номера в расчете «максима» это как раз к месту.
Первым номером там кряжистый боец с темным, будто выдубленным лицом человека, который круглыми сутками привык быть на воздухе. Немногословный, и взгляд холодный, прищуренный. На тебя смотрит – будто прицеливается и только одно твердит, что вода заканчивается, а «максимка» все время пить хочет и что ему не наперсток требуется для утоления жажды, а литров пять-шесть.
Зябликов с ходу выливает в кожух свою воду из фляги, и Коптюк про себя одобряет действия бойца. Достает свою флягу и отдает первому номеру.
– Про запас!.. – добавляет он.
Довганюка Коптюк отрывает от перевязки Рукосуева, перепоручая раненого Зарайскому. Замкомвзвода получает приказ найти и устранить порыв кабеля. В подмогу Довганюку взводный отправляет Степу. Ему, если обнаружится, что с кабелем совсем худо, нужно добраться до ротного КНП и доложить корректировку по минометному огню. И по поводу раненых доложить. Как доложил Дерюжный, с учетом Рукосуева во взводе уже семеро в потерях, двое – безвозвратно. Тяжелых надо было срочно эвакуировать.
Рукосуев потерял сознание, и взводный вместе с Зарайским потащили его в сторону блиндажа, который расположен ближе к правому флангу, возле наблюдательного пункта взвода. На левом фланге особенно жарко. Отступивший «тигр» и тот, что застрял против противотанкового рва, ведут постоянный обстрел позиций штрафников из своих пулеметов.
– У них что там, черт их дери… стволы не остывают? – ругается Потапов, пережидая внутри окопа очередной шквал очередей, свистящих над головами прячущихся в окопах.