— Бред! — рявкнул Збельски. — Все это просто бред! Они чертовы психи, и только!
— А как бы поступил ты на месте правительства, если бы узнал правду, когда все население уже заражено? — повернулся к нему Хелсинг.
— Шарахнул бы по Марсу всем арсеналом аннигиляционных ракет!
— Это вариант. Только учти, что таким способом ты окончательно уничтожил бы человечество.
Збельски застыл с открытым ртом.
— Они — тоже люди, и они собираются жить на Земле. Значит, даже в случае удачи их плана человечество возродится, и они станут его началом.
— Ну уж нет, только не это! — пришел в себя Збельски.
— Допускаю, что первая обезьяна, слезшая с дерева, тоже была весьма гнусным типом, — продолжил свою мысль Хелсинг. — Может, она и слезла-то потому, что другие не захотели больше ее терпеть и прогнали. И остались обезьянами.
— Надеюсь, вы не хотите нас убедить, что нам следует смириться? — неприязненно спросил Де Торо.
— Нет, я за то, чтобы бороться до конца. Только как? Совершенно очевидно, что возможность прорыва на корабль они предвидели, и тут у нас шансов нет. Гоняться за ними по всему Марсополису с нашими роботами мы тоже не можем — мы даже не знаем, где они, а им будет известен каждый наш шаг за пределы корпуса…
— Оставить сообщение для «Инвестигэйтора», которое они не найдут… — неуверенно предложил Дженнингс.
— Они не найдут, а экипаж «Инвестигэйтора» найдет, и прежде, чем будет поздно? — издевательски поинтересовался Збельски. — Никаких шансов. Они не будут церемониться с «Инвестигэйтором» столько, сколько с нами.
— Я знаю, что надо делать, — сказал Карпентер. За несколько минут в нем произошла перемена: теперь он говорил уверенным голосом человека, лишившегося последней надежды на спасение. — Мы должны прорваться к реактору и пустить его вразнос. Термоядерный взрыв полностью уничтожит Марсополис. Даже если они поймут, что мы задумали, они не успеют спастись.
Взрыв достанет даже «Вандерер».
Возникла пауза.
— Может быть, это не единственный выход… — произнес Дженнингс.
— Тим, речь не идет о том, пожертвовать нам жизнью или нет, — жестко сказал Хелсинг. — Мы уже покойники. Речь лишь о том, умереть ли нам без всякой пользы или предотвратить при этом гибель человечества. И я согласен, что предложенный выход — единственный.
— Верно, черт возьми! — воскликнул Збельски. — И я жалею лишь о том, что они не успеют помучиться.
— Я, как командир, утверждаю план Карпентера, — медленно произнес Де Торо.
— Тогда за дело, парни, — неестественно бодро сказал Дженнингс и вновь глупо улыбнулся. — Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше.