Кулибин ехать в Москву отказался категорически. Можно понять человека – французский император прекрасно проживет без встречи с механиком, а вот проект новой паровой машины, предложенный инженером Горбатовым с канонерской лодки «Гусар», отлагательства не терпел. И деньги, привезенные Беляковым, тут пришлись как нельзя кстати. Обещают к лету сделать опытный образец, провести испытания и запустить в производство на трех заводах одновременно. Дело за малым – построить те заводы.
* * *
– А вот и я, дорогой! Заждался? – Появившаяся императрица несомненно напрашивалась на комплимент. – Не вижу радости в глазах.
– Душа моя, любая радость меркнет перед твоей обворожительной улыбкой, а звезды на небе просто гаснут от зависти.
– Льстец.
– С чего бы? Загляни в зеркало.
– Уже гляделась. А как ты находишь мою шубку?
Сказать довольной женщине, что на ней шуба как шуба, ничем от тысяч таких же не отличающаяся? Увольте… в пехотной атаке на укрепленные артиллерийские позиции гораздо больше шансов на благополучный исход.
– Она тоже прекрасна.
Удовлетворенная ответом Мария Федоровна благосклонно кивнула, сделала знак фрейлинам и двинулась прощаться с детьми. Но, черт побери, зачем она тащит весь свой курятник прямо через мой кабинет? Да что уж теперь, пусть бродят… Главное сейчас, это ничем не отвлекать дражайшую супругу, иначе обязательно вспомнит о чем-нибудь недостаточно тщательно сделанном, и муки ожидания перейдут на новый круг.
* * *
Спустя шесть часов
Неужели свершилось чудо и мы выехали? Вроде так оно и есть, но верится с трудом. Впрочем, это ненадолго – скоро начнет темнеть и придется останавливаться на ночлег. Вот потом можно будет спать прямо в дороге, с относительными удобствами завалившись в кибитку, представляющую собой маленький домик на полозьях, с настоящей печной трубой на крыше. А сейчас нельзя. Нет, не суеверие такое и не освященная веками традиция следования царских поездов – пока охрана не проверит маршрут и не даст добро, поспешаем медленно.
Проводы императорской четы из Петербурга превратились в народное гулянье. Толпы нарядно одетых людей с радостными криками махали вслед платочками, а некоторые даже утирали умиленную слезу. Уж не знаю, Бенкендорф ли организовал мероприятие, или сами горожане, воодушевленные предстоящим долгим отсутствием строгого государева пригляда, устроили праздник, но подозреваю, что гудеть будут не менее недели. Как мало нужно человеку для радости!
У нас тоже веселье – ахтырские гусары из Третьего Особого Полка красуются перед дамами, те злонамеренно их не замечают и бросают томные взгляды на казаков лейб-конвоя, красногвардейцы с видом превосходства смотрят на всех, а сводный хор дьяконов поет нечто фривольное, в некоторых местах нарочито неразборчивое. Песенников залихватским свистом поддерживает сам князь Платов-Донской… Вот уж от кого не ожидал подобного ребячества! И общая атмосфера поезда какая-то карнавально-маскарадная – чувствуется приближение Масленицы? Так до нее еще…