Белый потолок. Он созерцал белый потолок. Галлюцинации исчезли, над ним переливались, блестя как капельки воды, кружили мушки, что сбивало его с толку. Брок отчаянно боролся за то, чтобы держать их в поле зрения, а не один лишь проклятый белый свет. Все кончено, окружающее поглотило его.
В груди начала шириться паника, удушливо поднимаясь к горлу, и Брок дернулся вверх. Резкий рывок на запястьях оборвали вздох, и в голове завихрились туманные образы, которые никак не получалось разглядеть.
Брок поднял голову, огляделся – он в небольшом стерильном помещении, белые стены, больничные койки. Острая боль пронзила запястья, что-то впивалось в его плоть. Отчаянно пытаясь высвободиться, Уэст повторно дернулся вверх, но ничего не вышло, опять задергался – стало еще больней.
Тут до него дошло, что боль исходит от игл капельниц, воткнутых в ноги, грудную клетку и руки. Брок опустил взгляд на себя: его опутывали трубки и иглы, и тут стали наслаиваться воспоминания. Мост. Роскошная дама. Инъекция.
- Пауэлл, черт тебя подери! Тащись сюда! Пауэлл! – Он не переставал звать, не зная, сколько на это ушло времени, но ответа так и не получил. Брок орал, пока не охрипло горло.
- Тише, - послышался нежный женский голосок, что он слышал в фургоне, и Брок увидел прекрасные голубые глаза.
- Ты в порядке. – Она бросила через плечо. – Позовите, пожалуйста, доктора Чайна.
Нежные ладони застыли на секунду на его предплечьях, и женщина подмигнула.
«Джоселин», - вспомнил он. Ее зовут Джоселин.
- Ты сука! Ты обманула меня! Должна была ввести мне инъекцию, а не тащить сюда.
Она отшатнулась, словно он ее ударил.
- Нет. Я не обманывала тебя! - Она снова наклонилась. - Брок, голубчик. Тайна твоего местонахождения – вынужденная мера. Я знала, что ты это поймешь. Ты ж военный человек.
- Тогда надень повязку, - рыкнул он в ответ. – Для этого нет нужды использовать иглы и ремни. Я ознакомлен с отчетами о джитэках. Не пудрите мне мозги, леди. Их не привязывали. Они даже не понимали, что с ними такое происходит.
Ответ легко слетел с ее языка.
- Их трансформация была постепенной. А твоя – нет. Тебя связали, чтобы не сорвал капельницы, пока изменяется тело. Через несколько дней, когда мы их снимем…
- Несколько дней! – заорал он, снова попытавшись высвободиться. Боль его не заботила. Он жаждал свободы. - Я не могу проторчать тут несколько дней. Не подписывался на это. Вынь иглы. Выпусти меня.
В комнату ворвался маленький китаец, и Брок воззрился на него.
- А ты кто такой?
- Я доктор Чайн, - заявил тот, протянув руку к системе у края кровати, и произнес через плечо кому-то, кого Брок не увидел. – Два миллиграмма ативана .