Внутренне трясясь, Кассандра сделала еще один глубокий вдох и двинулась вперед, прошла вдоль освещенной дорожки, которая уходила прямиком к полутемной беседке. Только она вошла внутрь, как из тени шагнул крупный мужчина, который одним своим присутствием подавил ее, поглотил, просто похитил дыхание. Он был более крупный, чем она помнила. Аромат – мужской, мускусный, присущий одному лишь Майклу – закрался в ноздри и пробежал по всем нервным окончаниям.
Длинные смоляные волосы ниспадали до широких плеч и обрамляли квадратную челюсть, к которой она так часто прикасалась губами. Он возвышался над ней, напоминая грациозную, мускулистую пантеру, оголодавшую и приготовившуюся пировать. На ней. И, Господи помоги, но когда она смотрела в его умные, неестественно черные глаза, которые, казалось, видели ее насквозь, какая-то частичка Кассандры желала этого «пира».
- Ты сегодня прекрасней, чем когда-либо, Кассандра.
Его голос бархатистой лаской прокатился вдоль ее нервных окончаний, лизнув конечности язычками пламени. Кассандра обхватила себя, когда груди внезапно потяжелели, соски заныли – в такой пылкой реакции виновата, наверное, метка на шее. «Этот мужчина пытался убить твоего отца. Он намерен уничтожить человечество». Майкл - враг, а она пришла за ответами, которые они используют, чтобы сокрушить зодиусов.
Она заставила себя выпрямиться.
- Зачем ты здесь, Майкл?
- Ты в опасности, - чуть слышно проговорил он.
- Если кого мне и следует опасаться, так это тебя, - процедила девушка.
- И, тем не менее, ты пришла, - ответил Майкл.
- Чтобы защитить всех находящихся в этом здании, - парировала она.
Он недоверчиво выгнул бровь.
- То есть ты смело подвергла себя риску. – Уголки его ультраманящих губ поползли вверх. – А, может, просто вспомнила, каким «опасным» я могу быть и как тебе это нравилось.
Знакомое чувственное поддразнивание, которое он когда-то частенько использовал, и вот в голове вспыхивает изображение, как Майкл привлекает ее к своему твердому телу, рука задирает ее платье. Кассандра зажмурилась и тихо выругалась. Вскинула ресницы и вперила в Майкла обвиняющий взор. Насколько сильней он стал? Мог ли внушить ей подобные мысли?
Он ухмыльнулся и вскинул руки.
- Не смотри на меня так, Кассандра. Какие бы греховные фантазии ни посетили твою головушку – все до одной принадлежат тебе. И не говори, что они не испорченные. Мы оба знаем: ты полна самых изобретательных образов. – Руки Майкла медленно опустились, однако улыбаться одними лишь уголками губ он не перестал. – Хотелось бы знать, о чем ты сейчас думаешь.