— Я пойду. Как бы того… не простудиться. Трос-то я закрепила. Вы только кустарник подрубите да сройте крутой берег, а то не вытащите.
И быстро пошла в сторону Завидова. Потом огляну-,лась, попросила:
— Маша, а ты забеги потом!
Аграфена Ивановна, не успев даже испугаться по-на-стоящему, постаскивала с дочери мокрое, помогла взобраться на печь, закутала ее там в сухое, горячее тряпье, пахнущее с детства знакомой поджаренной пыльцой, и, только дождавшись, когда Феня перестала дрожать и стучать зубами, принялась причитать. В короткие промежутки между аханьем и оханьем успела все-таки сообщить, что отца вызвали в правление к телефону, и вот уже другой час, как его нет и нет, а испеченные давно блины стынут, и баньку бы надо протопить для Фени, пропарить хорошенько, — глядишь, бог и милует, не простудится.
— Как бы в район отец не укатил. Там, чай, переполох теперя… — сказала Феня.
В район Леонтий Сидорович не укатил, но переполох там действительно подняли большой. И к телефону
Леонтия Сидоровича пригласил сам прокурор. И очень подробно расспрашивал, как потонул трактор. А когда председатель поведал обо всем, на том конце провода строгий голос спросил:
— Ну и как вы думаете, по чьей же вине?
Леонтий Сидорович промолчал.
— По чьей, я вас спрашиваю?! — грозно закричала трубка.
Леонтий Сидорович отвел ее от уха, зачем-то посмотрел на другой ее, точно бы в оспинках, издырявленный конец, поднес близко к губам, сильно дунул и лишь потом четко, с нужной в таких случаях паузой меж слов, громко сказал:
— Виновата моя дочь.
— Феня?
— Она… Она показала дурной пример.
— М-да… Ну хорошо! — И где-то далеко щелкнул рычажок, на который была брошена трубка.
— Тебе-то, может, и хорошо… — Леонтий Сидорович все еще держал трубку в руке и чувствовал, как она словно бы потеет. Рев моторов отпугнул невеселые думы, председатель выбежал на крыльцо и увидел, как два трактора, запряженные цугом, волокли за собою третий, с которого продолжала капать радужная водица. За рулем его гордо восседал Тишка с приклеенной к нижней губе самокруткой.
— Мать честная, вытащили! — закричал Леонтий Сп-дорович. — Степанида! Машуха! Стой!
Стешка резко остановила трактор, так что Маша едва не наехала на нее.
У председателя не хватило терпения на то, чтобы выслушать доклад Тишки. В одно мгновение вернулся он в правление и начал отчаянно крутить рукоятку телефона. Рядом в ожидании стояли трактористки и тихо улыбались.
Однако прокурора на месте не оказалось. Он ушел к первому секретарю райкома и теперь, вооруженный сведениями из самого что ни на есть первоисточника, сообщал обстоятельства завидовского дела. Федор Федорович в продолжение всего доклада ни единым словом ни разу не перебивал прокурора и кивком головы как бы даже поддерживал его доводы. Оставалось выслушать решение, которое намерен принять прокурор.