— Я смотрю, тебя тут все знают, — позавидовал Лысый.
— Не, не все. Новенькие — те и в упор не видят. А кто давно, плавает — те конечно. Я ж только в «Совтрансавто» двадцать лет отышачил. И который год уже на фирму вкалываю. Считай, минимум раз в месяц я со своей лайбой плыву туда и обратно. Я этого бармена уже лет пятнадцать знаю...
Тут Бармен принес Водиле и Лысому водку, пиво, орешки и даже сухарики с запеченным сыром.
Шура их просто обожал! Сам запекал в нашей духовке, всех угощал и ужасно хвастался этими сухариками. На меня прямо домом нашим пахнуло!..
— Не заложишь? — спросил Водила у Бармена и приоткрыл сумку над моей головой. — Гляди, какую я животную везу. У тебя пожрать для него ничего не найдется?
Бармен посмотрел на меня, усмехнулся и спросил Водилу:
— Сколько на твоих?
— Пять минут четвертого.
— Все! — решительно произнес Бармен. — Имеем право.
Он закрыл двери бара на ключ, погасил свет, оставив его только над нашим столом и своей стойкой. Сразу стало, даже уютнее...
Потом он пошел за стойку, снял с бутербродов разную всячину и все это сложил на небольшой подносик. Туда же он поставил глубокую плошку, а в плошку налил до краев сливок из красивого картонного пакета. Все это притащил к нашему столу и сказал:
— Зная тебя, думаю, что и ты меня не заложишь... — И снова пошел за стойку бара.
Оттуда он вышел, держа на руках огромного толстого белого пушистого Кота. Так вот чей это запах почуял я с самого начала!
Кот висел на руках Бармена без каких-либо признаков жизни. Если бы не его сонные, вяло мигающие глаза, я подумал бы, что он мертв...
— Твоего как зовут? — спросил Бармен.
— Кыся... Может, Барсик там. Или Мурзик. Хрен его знает... Я его Кысей зову.
— А моего — Рудольф. — Бармен поставил тарелку со жратвой и сливками под стол между своим Котом и мной и сказал нам:— Знакомьтесь, ребята. Надеюсь, поделитесь по-братски...
Я тут же приготовился было к драке, но толстый Рудольф посмотрел на меня своим сонным глазом и нехотя промямлил по-нашему:
— Ты давай лопай... Меня уже тошнит смотреть на все это. Не стесняйся. Как тебя?.. Кыся, что ли?..
— Мартын меня зовут, — ответил я и понял, что драка не состоится.
Бармен принес для себя большую домашнюю фаянсовую чашку с крепким горячим чаем и присел за наш столик.
— А водочки? — спросил его Лысый, но Бармен отрицательно покачал головой.
— Не пьет он, не пьет, — усмехнулся Водила.
— А может, стопарик все-таки врежешь? — настаивал Лысый.
— Ежели я при своей профессии буду еще и стопарики врезать, недолго и в ящик сыграть, — рассудительно ответил Бармен. — А у меня в мои пятьдесят два годика, как говорит наш доктор Раппопорт Иван Евсеевич, сердце как у двадцатилетнего! И это при том, что я чуть не каждую ночь только под утро спать ложусь. Да, Рудольф?..