В предутренних теплых сумерках омут показался еще таинственней, шум порога - грозней. Над головой, спеша на север, пронеслась невидимая стайка гоголей. По тонкому свисту крыльев, похожему на звон колокольчиков, определил Алеша породу пролетевших птиц.
Из пучины омута с пугающей неожиданностью выворачивались клокочущие буруны, точно в глубине его бились гигантские рыбы.
От разгорающейся зари пухлые клочья пены на волнах порозовели.
Другая сторона реки все еще не была видна, река казалась морем.
Как и вечером, Алеша смотрел на воду. Он прибежал слишком рано и боялся взяться за хребтинку, чтобы не отпугнуть рыбу.
Ему казалось, что сейчас проснувшиеся лобачи вышли на жировку и вот-вот наткнутся на соблазнительные клубки червей.
Рыбак присел на берег и решил:
«Просчитаю до ста и - тогда…» - Алеша считал, слушал и смотрел, как играла полая вода.
«Девяносто восемь, девяносто девять…» - Куст, за который Алеша привязал закидушку, залило на полметра прибывшей за ночь водой, он все время качался.
Мальчик подсучил штаны и ступил в жгучую воду.
С пересохшим горлом, с сильно бьющимся сердцем Алеша приподнял на себя хребтинку и тотчас же ощутил такой рывок из глубины, от которого он только чудом устоял на ногах.
Вырванный из рук шнур обжег ладони, и если бы не был крепко привязан за стволик, то безнадежно ушел бы в омут, как ушел в него по маковку пригнутый куст.
Первой мыслью Алеши было бежать за братьями, но, представив, как Саша будет выводить лобача, а он - хозяин закидушки, только сучить ногами на берегу, Алеша снова приподнял хребтин- ку. И снова мальчик с трудом удержался на ногах и то лишь потому, что ухватился за ветку.
Рванувшаяся в глубину омута рыбина почти отвесно выпрыгнула высоко над водой вместе с гирькой и болтающимися поводками.
Казалось, что хребтинка, натянутая до отказа, вот-вот лопнет. И, конечно, лопнула бы давно, если бы не пружинил таловый куст.
Растерявшийся Алеша увидел толстое брусковое тело рыбины: у нее была короткая тупая голова и кроваво-красные плавники.
Лишь только никогда не виданный Алешей «лобач» с плеском ушел вглубь, мальчик снова уцепился за шнур.
Но шнур точно зацепился за камень. Алеша изо всех сил рванул за хребтинку, и чудовище, выметнувшись на поверхность, понеслось по ней, едва касаясь воды брюхом: так скользит камень, брошенный с огромной силой опытной рукой. Вся голубоватосерая спина и серебристо-белые бока ее были видны юному рыбаку.
Рывок на исходе шнура был таким сильным, что Алеша упал на куст и расцарапал лоб и щеки.
Мокрый по воротник, посинелый от холода, с окровавленным лицом, он все же изо всех сил тянул за шнур, сдерживая мчащегося великана. Но снова чудовище помчалось в глубину.