- Ты куда? - кричу я. - В деревню, что ли?
- Такую рыбину поймали, и вдруг убежит!
Ему приходится поднять руки до уровня плеч, чтобы щука не касалась земли хвостом.
- Полпуда, небось?
- Так уж и полпуда. Килиграммов пять будет.
Мы ставим рыбу на кукан, заправляем кружок и глядим с берега, как наши красные жерлицы с белыми головками тихо плывут по стрежню Нерли.
К полудню у нас семь поклевок, четыре щуки. Затем поднимается ветер, мы собираем снасти и плывем к бору, где хотим половить на удочки…
Скоро мне удается вывести леща; Юра стоит за моей спиной и говорит с ноткой зависти в голосе:
- Счастливый вы, дядя Володя. Уж какого леща вытаскиваете, а у меня лишь окуни и ельцы. Наверное, удочки плохие.
- Удочки хорошие, но ты бьешь по воде удилищем.
- Ну и что же?
- А когда сидишь на берегу, то не прячешься.
- А зачем прятаться, место глубокое.
- Ты пугаешь крупную рыбу и ловишь одну мелочь. Вот посиди осторожно на моем месте, глядишь и выйдет что-нибудь, а я схожу позавтракать.
Я ухожу в лес, нагибаюсь, чтобы сорвать спелую ягодку клубники, но слышу крик:
- Да где же вы, помогите!…
Снова я осторожно подвожу леща к берегу и говорю:
- Возьми!
Юра схватывает рыбу за голову.
- Опять, небось, скажете, что не я поймал?
- Разумеется!
- Вот неделю просижу здесь, но без леща домой не приду!
Я улыбаюсь и ухожу. Медленно плетусь к дербвне, наслаждаясь ароматами цветов и хвои. Меня задерживают маслята на полянке: их золотистые шляпки видны повсюду. Я срываю алую землянику, румяную клубнику, кислые ягодки черники.
Возвращаюсь часа через два и приношу Юре обед. Лещ еще не пойман, это мне ясно без слов…
Вечером мы ловим окуней, но ждем крупную рыбу. Юра скрыт от меня ольшаником. Он сидит тихо, осторожно машет удилищем. Слышно, как он таскает окуней: они гулко бьются о берег и прыгают в траве.
Затем я слышу тяжелую борьбу за кустами. Выползаю на холмик и наблюдаю: паренек схватывается за удилище, сбрасывает кепку и поднимает леща из глубины на поверхность. Лещ вычерчивает широкие круги на спокойной воде и понемногу подходит к берегу.
«Бери», - хочу я сказать пареньку.
Но он не берет леща, бросает удочку, прыгает по грудь в воду и шарит руками в осоке.
Я вздыхаю и возвращаюсь на свое место. Проходит несколько томительных минут.
- Дядя Володя, крючок дадите?
- Иди, возьми!
Юра подходит ко мне в мокрых трусах и говорит со слезами в голосе:
- Леща упустил, крючок оторвался…
Поздно вечером мы идем домой. Нас встречает шумная ватага мальчишек. И все они с уважением смотрят на Юру, у которого в руках первый, действительно им пойманный лещ, широкий, как поднос, и такой дорогой, что ему и цены нет…