Остаток стены за камином целиком занимала темно-зеленая меловая доска. Судя по исцарапанной поверхности и доброй дюжине огрызков разноцветного мела, Морделл пользовался ею весьма регулярно. К сожалению, единственный недостертый кусок надписи в правом верхнем углу выглядел частью математической формулы, а не отчаянными предсмертными каракулями: «Миня убил качегар Хромой Джорик из прачечнай напро…»
На этом этапе мое путешествие по периметру профессорского кабинета вновь уперлось в тупик. То есть в дверь.
— Не думаю, что полковник ждет, что мы сразу же назовем ему имя, домашний адрес и любимый табак преступника, — Марилена отложила очередной, уже третий по счету рисунок и принялась закреплять на мольберте новый лист. — Наша задача: как можно тщательнее зафиксировать все обстоятельства произошедшего.
— Да, любимый табак был бы ценной зацепкой, — вздохнула я. — Не возражаете, если я закурю?
— Ничуть. Здесь хорошая вентиляция, — Марилена указала карандашом на длинные узкие щели по сторонам от каминной трубы. Я уже обращала на них внимание: теоретически сквозь щель мог бы проползти ядозуб, вроде того, что навестил сэра Артура. Но на практике обе отдушины были дополнительно защищены проволочной сеткой, также изрядно обросшей коричневыми пыльными клочьями.
— К тому же, — добавила напарница, — у вашего табака очень приятный запах.
— У ваших духов — тоже, — я решила вернуть комплимент. — «Ночная степь», верно? Только с какой-то добавкой?
— Вы эльфийка и парфюмер, — Марилена произнесла это с легким смешком, что выглядело скорее попыткой скрыть смущение, — и вам наверняка виднее, то есть нюхнее. Духи составил для меня один др… знакомый. Мне нравится их аромат, но в остальном я совершенно не разбираюсь.
— Эльфийка и бывшая ассистентка парфюмера, — рассеянно уточнила я. Мысли отчаянно пытались разбежаться по двум расходящимся дорогам, подкидывая то новую версию смерти профессора, то идеи о моей загадочной напарнице. Женщина, не знающая названия своих любимых духов — уникум, реликт, еще большая редкость, чем белый лесной дракон. А мастеров-парфюмеров, умеющих сконструировать хороший запах, в Клавдиуме можно пересчитать по пальцам… и каждый из них накрепко привязан к одному из Великих Домов. Конечно, всегда может найтись юный подмастерье или просто талантливый любитель, с двухсотой попытки получивший удачный аромат и вручивший его возлюбленной. Которая, заметим, умеет рисовать, стенографировать и работает — что само по себе не свойственно аранийской аристократке — на полковника Карда. Что еще? Ах да, двигается очень плавно, можно даже сказать, отточенно, словно танцовщица… или фехтовальщица. И окутана запахом тайны куда сильнее, чем ароматом «Ночной степи».