Господин Кабульке! Грабли! От гнева я в секунду стала пунцовой и не могла сказать ни слова.
— Эвелин не должна была тебе об этом сообщать, — произнес Штефан. — Я знал, что ты не сможешь воспринять все нормально.
— Эвелин ничего мне не говорила, — внесла я ясность. — У меня у самой есть глаза.
Штефан вздохнул.
— Я не хотел, чтобы ты это заметила. И ни в коем случае не хотел причинить тебе боль.
— Как осмотрительно с твоей стороны! — воскликнула я.
Я была искренне возмущена таким цинизмом. Я думала, что Штефан упадет на колени и станет извиняться всеми способами, чтобы замолить свои грехи. Это было самым минимальным из того, что он мог бы сделать.
Но парень решил переложить вину на меня.
— Ах, Олли! Это не должно тебя удивлять. У нас все это довольно давно. Чтобы быть совсем точным, с того времени, как ты лелеешь эту сумасбродную идею с питомником.
— Что? Это была наша общая идея, Штефан. Это же мечта нашей жизни.
— Это была совершенно точно мечта твоей жизни, — холодно сказал Штефан. — Меня никогда не влекло заниматься растениями.
— Но ты говорил, что это золотая жила, если правильно поставить дело.
— Да, но я заблуждался, — сказал Штефан. — Это была, как уже говорилось, просто сумасбродная идея.
Я все больше жалела, что в руках у меня нет грабель господина Кабульке. Так хотелось ткнуть ими Штефана в живот. Что он мелет?
— Что будем делать с Петрой? — спросила я.
Штефан снова вздохнул.
— На протяжении нескольких месяцев я пытаюсь объяснить тебе, что этот питомник в конце концов разрушит наш брак. У меня были все шансы стать экспертом экстра-класса в области маркетинговых исследований, пока мы не купили это совершенно убыточное хозяйство. Но ты же слепа, как крот, и игнорируешь все мои аргументы, и тебе наплевать, что я годами закапывал здесь свои способности в прямом и переносном смысле слова. Бог мой, на что я все это время тратил свои силы! Тебе не кажется, что у меня тоже может быть желание ездить на приличной машине, отдыхать во время отпуска, как люди, и носить те шмотки, в которых мне не будет стыдно выходить на улицу?
Моя первая, горячая ненависть постепенно прошла. Грабли больше были не нужны. Злоба, пришедшая теперь, была куда более холодной.
— Я все еще не понимаю, что мы будем делать с этим хорьком, — спокойно проговорила я.
— Весной строительный супермаркет открывает отдел садоводства, — сказал Штефан. — Теперь это очевидный факт! Поверь мне, как только это произойдет, сюда не придет больше ни один покупатель.
— Конечно, — согласилась я. — Кто потащится сюда ради старых роз, ради элитных кустарников, ради моих советов, которые можно получить совершенно бесплатно…