Картина чем-то очень напоминала фильм про мафию. Четыре пожилых господина в черных строгих костюмах выходят из черного «мерседеса». Недоставало только черных очков и оттопыренных карманов, в которых лежат пистолеты.
Если бы обстоятельства происходившего не были столь серьезны, картина выглядела бы весьма комично.
— Мы подумали, что, проезжая мимо, следовало бы заглянуть к вам и посмотреть, как выполняются условия договора, — произнес Фриц, пребывая, судя по всему, в прекрасном расположении духа. — Мои друзья…
— Директор банка в отставке Гернод Шерер, — представился один из господ с загорелой лысиной и пожал нам всем руки.
Я его уже знала — по работе. Он заказывал у меня оформление цветочных ящиков для своего балкона. Уж не был ли это тот самый директор банка, который в свое время начинал строительство виллы нашего Фрица?
— Хуберт Рюккерт, бывший ректор гимназии Иоганна Гуттенберга, — произнес маленький сморщенный человечек с огромными ушами и тихим елейным, как у пастора, голосом.
Я где-то читала, что уши и нос продолжают расти до самой нашей смерти. Значит, чем старше, тем больше. Если это верно, этому господину должно было быть по меньшей мере лет сто пятьдесят. Но глаза его смотрели из-под густых седых бровей очень ясно и совсем не по-старчески остро.
Мы чувствовали себя очень неприятно, стоя лицом к лицу с главными изобретателями авантюры, в которой нам предстояло принять участие.
Мне вообще в какой-то момент стало противно. Во что же мы вляпались?
— А это добрый старина доктор Бернер, — сказал Фриц и указал на атлетически сложенного, стройного доктора, сохранившего, как и сам Фриц, свою шевелюру в целости и, вероятно, пробегавшего каждый год одну или две марафонские дистанции.
Доктор Бернер также пожал нам всем руки.
— Я, честно говоря, не думал, что вы решитесь принять участие, — произнес он. — Я был убежден, что вы все пошлете Фрица куда подальше и ясно дадите ему понять, куда он должен засунуть свои деньги…
— Нельзя же так обманываться в людях, — ответил за всех нас Штефан довольно агрессивным тоном.
Шерер и Рюккерт засмеялись.
— Но ведь так намного веселее, не правда ли? Такого удовольствия в жизни мы давно не получали. Мы все станем с огромным вниманием наблюдать за развитием событий.
— Мы тоже, — пробормотала я.
Внезапно меня обуяла страшная злость на Фрица. Почему он не мог, как любой нормальный отец, просто подарить деньги своим детям?
— Но пари еще не выиграно. Полгода куда более долгий срок, чем может показаться на первый взгляд, — произнес доктор Бернер.
— Еще какой долгий для некоторых! — прошипела я.