Юльку уложили спать. Намыкавшись и почувствовав себя в безопасности — видимо, впервые за долгое время, она повздыхала немного и довольно быстро уснула, свернувшись калачиком и отставив немного в сторону больную руку.
Утром я еле выдрала себя из постели. Хочешь не хочешь, а надо было ехать на службу. Как назло, на сегодня были намечены важные переговоры.
«Ну что ж. Чему быть, того не миновать. Будет звонить — поговорю с ним».
Но через час позвонила мама.
— Лариса! — Кричала она. — Тут такой ужас! Пришла милиция, требуют открыть дверь. Что делать?
— Ничего не делать, — ответила я коротко. — Сейчас я приеду, оставайся на месте, дверь никому не открывай. Скажи, что одна, больная и старая, сейчас родственники подъедут.
Дав инструкции помощникам, я тут же примчалась к дверям своего дома.
У дверей меня ждали… Борис Мазуров и пара сотрудников милиции.
— Откройте дверь, — холодно потребовал Мазуров. — У Вас моя жена, ей запрещено выходить на улицу без разрешения, тем более общаться с посторонними.
— Кем запрещено? — Так же холодно ответила я.
— Некоторые знания приводят к неприятностям, — для вескости уточнил Мазуров. — Открывайте.
— Можно документы Ваши посмотреть? — Обратилась я к сотрудникам милиции. — И на каком основании Вы вообще вламываетесь в чужие квартиры?
Оба офицера молча достали свои корочки и предъявили мне. Пока я с пристрастием их изучала, один из них уточнил:
— Я Вам не советую раздувать скандал, Лариса Геннадьевна. — Просто откройте дверь, мы ничего Вам не сделаем. Просто заберем Юлию, ей требуется медицинская помощь. А если Вы откажетесь нам помогать, то известное Вам происшествие будет признано как Ваших рук дело.
— Это шантаж? — Вскинула я брови.
— Нет, что Вы, — дружелюбно пояснил офицер милиции. — Что Вы…
Я открыла дверь квартиры. Юлька уже ждала на пороге, обувшись в свои сапоги опять на босу ногу и кое-как напялив пальтишко, ни жива, ни мертва.
— Юль, — попросила я ее. — Одно только слово, и я не отпущу тебя, закричу на весь подъезд, позовем людей, всё будет хорошо. Хочешь?
— Нет, — тихо ответила Юлия. — Я поеду. Всё будет нормально. Не волнуйся, пожалуйста.
Она вышла за дверь, сзади тут же пристроились как конвой, сотрудники милиции. Я окликнула Бориса:
— Ваша жена сказала, что не хочет писать заявление в милицию, — отчеканила я, глядя ему прямо в глаза. — Но не обольщайтесь на этот счет. Вы подонок.
Мы смотрели друг другу в глаза, и во взгляде Бориса я видела скрытую угрозу — он был абсолютно спокоен, но в то же время это было обещание стереть меня с лица земли, если потребуется. Он промолчал. Через мгновение он развернулся и шагнул в подошедший лифт вместе с остальной троицей. Через пару минут я уже видела их — он, Юлька и пара милиционеров — выходящими из подъезда.