Но вслух он сказал совсем другое:
– Как ты считаешь нужным, так и поступай. Я тоже думаю, что Руднева сейчас менять нецелесообразно.
– И тебе не обидно, что я не выполню своего обещания и ты не станешь начальником отдела? – встрепенулся Кирюхин.
– Обидно, конечно. Но что делать? Ты сам говоришь, что нужно сохранить Самсона Михайловича. Тебе виднее. Ты у нас генеральный директор, – обреченно ответил Смыкалов.
«Сейчас он предложит мне написать заявление «по собственному желанию», – обреченно думал Илья. – И где я найду сейчас работу? В такое сложное время».
– Поэтому я и решил его оставить, – продолжал Кирюхин, – пусть еще немного поработает. А на пенсию мы его всегда успеем отправить…
Он не сказал, что будет с самим Смыкаловым, а Илья Данилович не решился спросить. Было понятно, что его уже не назначат.
– Ты слышал, что учудил наш старик? – неожиданно спросил Кирюхин.
– Ты спрашиваешь об Аркадии Николаевиче?
– Конечно, о нем. Этот несгибаемый большевик чуть не подставил всех нас. Пока Никулин в отпуске, он формально считается исполняющим обязанности первого заместителя. А когда меня два дня не было на месте, он заменял и меня. Понятно, что я был там, у Белого дома, защищал нашу демократию. Зато Сидоряк в это время подписывал обращение к коммунистам и беспартийным с призывом поддержать решения ГКЧП. Представляешь, какой идиот? Все уже в первый день понимали, что эта глупая авантюра обречена на провал. Один Сидоряк упрямо не хотел в это верить. И еще вчера подписал такое обращение. Мне сегодня звонили из Белого дома, требуют немедленно уволить Аркадия Николаевича.
– Победитель получает все, – вспомнил римскую историю Смыкалов.
– При чем тут победитель? – нахмурился Кирюхин. – Уже понятно, что в современных условиях держать таких старорежимных монстров просто невозможно. Он всех нас компрометирует. Я думаю, что уже завтра или послезавтра Борис Николаевич объявит о запрете Коммунистической партии. Что тогда будет с Аркадием Николаевичем, который до сих пор является членом бюро райкома партии?
– Я думаю, до этого не дойдет, – осторожно предположил Смыкалов.
– Еще как дойдет, – возразил Кирюхин, – обязательно дойдет. Но мы все равно не можем держать такого ортодоксального типа, как Аркадий Николаевич. Я сегодня предложил ему написать заявление о выходе на пенсию. Ему давно пора гулять по даче, учитывая его возраст. Ему ведь далеко за шестьдесят.
– Он согласился? – равнодушно поинтересовался Смыкалов. Теперь все, что не касалось его лично, воспринималось им как нечто отстраненное, незначительное.