— Поджечь все повозки! — прогремел командир.
Вязанки соломы вспыхнули. Обезумевшие лошади, запряженные цепями (ибо обычные постромки сгорели бы), ринулись из лагеря в степь, таща за собой пылающие повозки. На этот раз волки, испуганные движущимися кострами, с воем разбежались. Огромная стая скрылась в северном направлении.
— Все на лошадей! — гаркнул командир. — По двое и трое на каждую!
Солдаты и казаки, не обращая внимания на окровавленные тела, распростертые на земле, подхватили арестантов, оставшихся в живых, взвалили их на своих коней, вскочили сами и, пришпорив, помчались во весь опор.
* * *
Из кучи трупов поднялись два человека, залитые кровью. Они узнали друг друга.
— Анна!
— Петровский!
К ним подошел огромного роста казак.
— Как, вы не ускакали с остальными, Хлоп? — спросил Петровский.
— Нет, я видел, что вы живы, и решил остаться с вами. Я знаю эти места; неподалеку есть становье, и уже рассвело.
— Мы свободны! — воскликнула Анна. Она уже думала о том, как бы вернуться в Петербург; она еще верила, что их вызывал туда исполнительный комитет.
Трое уцелевших в этой драме, в которой лютость волков соперничала с жестокостью конвоиров, наскоро осмотрели груду трупов. Оказалось, что Елизавета еще подает признаки жизни. Хлоп взвалил ее на плечи.
— Скорее! — промолвил он. — Волки вернутся!
Не тратя слов, чтобы поблагодарить казака за великодушный поступок, Анна и Петровский крепко пожали его руку.
— Мы навсегда ваши друзья, Хлоп!
— Скорее! — повторил он, идя вперед.
Снег был так вытоптан волками, что нельзя было отыскать тропу. Казак показал своим спутникам на видневшуюся вдали ель, покрытую снегом.
— Когда мы подойдем к этому дереву, покажется другое, а неподалеку от него — и становье.
Они последовали за Хлопом. Время от времени он оборачивался, торопя их:
— Живее, живее! Волки возвращаются!
Действительно, уже слышался топот огромной стаи.
Хлоп схватил Анну за руку.
— Держитесь за меня! — крикнул он Петровскому. — Вперед!
И он зашагал так быстро, что они еле успевали перевести дух.
Проворство казака спасло его спутников. Беглецы достигли первой ели, затем второй и, наконец, становья. Когда они добрались до него, волки уже преследовали их по пятам.
Здание пустовало с того времени, как ссыльных стали направлять по большому тракту: двери не было.
Хлоп уложил неподвижную Елизавету на пол, и все трое поспешно начали собирать обломки нар, чтобы разжечь перед входом костер. И пора было! Хищники чуть не ворвались, но пламя остановило их. Сквозь огонь беглецы различали очертания метавшихся в нерешительности волков.