— Вы с ума сошли! — воскликнули художники. — Хотите, чтобы мы работали даром?
— Это еще не все, — продолжал докладчик. — Дополнительное условие: сначала сделайте пробные фрески.
— Ах вы старый скряга! — вскричал Трусбан. — Ладно же, мы размалюем вам стены, как в доме одного рогоносца.
— Ни в коем случае. Фрески должны быть на благочестивые темы.
— Например, — вмешался Лаперсон, — сцены из «Песни песней» или из жизни святой Магдалины до ее обращения?
— Фрески будет принимать особа духовного звания.
— Час от часу не легче! — воскликнул Жеан, подстрекаемый любопытством. — Ладно, мы согласны: Лаперсон, Мозамбик и я, но харчи — ваши.
— Пусть будет так, — кивнул подрядчик, подумав: «Кормежка обойдется недорого!» Художники, со своей стороны, подумали: «Краски купим подешевле». Договор был заключен.
«Кому нужна роскошь в таком доме? — размышлял Трусбан. — Интересно было бы знать!»
* * *
Приехав в Сент-Этьен, Огюст помчался на улицу Демонто.
Анжела и Софи вязали; Луизетта подражала им, пытаясь связать маленькую шаль для куклы. Младшие сестры не узнали Огюста, который спросил у них, дома ли отец. Юноша не смог сдержаться и, расплакавшись, кинулся Анжеле на шею. Он вообразил, будто от него скрывают смерть отца; пришлось повести его в больницу. И вот с опрометчивостью, присущей их возрасту, Анжела и Огюст явились к Бродару. Тот мог бы умереть от потрясения… Но оно, наоборот, спасло его.
С прозорливостью, свойственной тем, кому всегда угрожает опасность, Бродар ни о чем не расспрашивал сына, приехавшего под именем Жильбера Карадека. Соседям Анжела сообщила, что Жильбер собирается стать учителем, а если это не выйдет, то спустится в шахту, чтобы заменить отца и помочь сестрам. Такая преданность семье, по общему мнению, делала ему честь, и тот же благотворительный комитет, что достал работу для Анжелы, занялся судьбой ее брата. Женщины дьявольски настойчивы: редко бывает, чтобы им не удалось выручить или же погубить человека, если они этого хотят. Огюста они сумели выручить. Однажды секретарша комитета, сияя, взбежала на третий этаж старого дома на улице Демонто.
— Хорошая новость, дети мои! Ваш отец может теперь болеть, сколько ему угодно!
Взволнованные, сестры и брат окружили ее. Привыкнув, что жизнь их не балует, они не ждали ничего хорошего. Тем больше их обрадовало, когда оказалось, что по предложению комитета Огюст принят помощником учителя в школу поселка Терр-Нуар, чтобы помогать г-ну Полюсу, воспитавшему за сорок лет чуть ли не три поколения. Огюсту пришлось взять на себя все преподавание, так как старик мог лишь наблюдать за ходом уроков и рекреаций да улыбаться детям.