«Пора приступить к делу!» — с испугом подумал Филиппи (Девис-Рот, наоборот, охотно вел борьбу в открытую, ту свирепую борьбу, где одного из противников неизбежно постигает смерть).
Аббат догадался, что о его опытах с ядом пронюхали, нужно было применить другое средство. Но ему не хотелось отказаться от этого оружия, самого удобного для убийцы; у него были те же повадки, что и у вдовы Марсель. Он плохо спал ночью и утром встал в дурном настроении. Как бы найти сообщника? (Девис-Рот никогда об этом не подумал бы. Фанатизм явно шел на убыль, потеряв своего главного адепта.) Однако, поразмыслив, аббат решил, что все-таки, пожалуй, лучше прибегнуть к яду. Нужно было действовать быстро, наверняка и дать тягу сразу же после того, как он избавится от тех, кто ему мешал. Но как продолжать опыты, если за ним поглядывают? Филипп внимательно осмотрел свою комнату, но щели, через которую Гренюш вел свои наблюдения, не заметил. Он хотел было вновь заняться составлением микстур, но в нерешительности остановился: если его манипуляции видели раньше, то увидят и теперь… Вместо того чтобы открыть шкафчик с зельями, аббат уселся в кресло и погрузился в раздумье.
«Ага! — сказал себе Гренюш. — Наш приятель встревожен! Я был прав, говоря, что дело нечисто».
День прошел как всегда: «учитель» довольно рано удалился к себе. Еще не было и девяти, когда он погасил лампу и улегся в постель, раздевшись только наполовину.
«Это чтобы сбить нас с толку!» — сообразил Гренюш, терпеливо высматривая, что будет делать сосед, когда уверится в отсутствии слежки.
Гренюшу пришлось ждать до полуночи. Наконец Филиппи, решив, что наблюдатели оставили его в покое, тихонько поднялся, открыл шкафчик, вынул оттуда какие-то пузырьки и сунул их в карман.
— Вот те на! — воскликнул Гренюш. — Я не ошибся.
Утром, едва за аббатом захлопнулась дверь, дядюшка Гийом поспешил к Гренюшу.
— Ну что? — спросил он.
— Молодчик не собирается ограничиваться опытами над морскими свинками или кроликами; он положил в карман какие-то флаконы.
— Это еще ничего не доказывает.
— Да, если бы он просто взял их; но он всячески старался, чтобы его действий не видели.
— Значит, то, что я ему предложил, и напугало его, и заставило решиться… Вы оказали нам большую услугу, старина!
— Тем лучше! — ответил Гренюш, с аппетитом поглощая пищу, принесенную дядюшкой Гийомом.
— Хотите еще? — предложил тот.
— Не откажусь; мне ведь редко приходилось наедаться досыта. И к тому же это развлекает, когда нечего делать; ведь я не мыслитель.
— Вам здесь скучно?
— Право же нет! Ведь и спать вволю мне приходилось на своем веку не очень-то часто. Я всегда кого-нибудь выслеживал, чтобы добыть себе на пропитание, или, наоборот, выслеживали меня… Так что я не прочь и отдохнуть немножко.