Всего два истребителя вернулись в транспортный отсек. Одновременно раскрылись их шлюзы, как будто их пилоты настолько привыкли действовать в унисон, что иное уже и не было возможно. В проеме одного из них показался Алберт.
— Кара господня настигла их всех! Да здравствует император! — Алберт выскочил и принялся подпрыгивать на одной ноге.
Из проема второго повалили клубы сиреневого дыма. Лишь некоторое время спустя, пошатываясь, оттуда вышел министр.
Затем они подошли и пожали друг другу руки.
— У вас прекрасное чувство ритма, — поклонился Эль Мизар.
— Вы летаете, как бог, те есть не хуже Алберта Грея! — воскликнул Алберт.
Аскилт, Гитон, и оставшиеся из отряда Бертеля, приветствовали героев. Через минуту к ним вышел Фарадан:
— Император ждет всех в гостиной.
Гвардейцы проводили людей в гостиную, а Эль Мизар с Фараданом задержались.
— Вы как всегда бесподобны, министр, но если бы вы не поведали всему Консорциуму, что предатель Фарадан угнал ваш крейсер, этого всего бы не произошло.
— Что поделать, Фарадан, что поделать, мой друг, — Эль Мизар протянул ему свою трубку, — ну, а что еще я должен был им сказать?!
Министр с Фараданом отправились вслед за остальными.
— Представляете, Фарадан, до сих пор не выходит у меня из головы этот стол. Как вспомню, так слеза наворачивается.
— Какой еще стол?
— Мой письменный стол. Помните, стоял у меня в кабинете?
— А что с ним случилось?
— Какой вы черствый, Фарадан! Мне пришлось его бросить! Кстати, а что это за оборванцы?
— О, это длинная история. Думаю, это наш новый экипаж. Они с Каберона и могут пригодиться.
— Помойте и переоденьте их, а то они тут уже наследили. — Эль Мизар удрученно посмотрел на пол. — Так что же это за история?
— Ну, все началось с того, что какому-то садисту пришло в голову колоть Гитона в задницу раскаленным ножом…
— Не продолжайте, мой друг, это слишком омерзительно!..
— Простите, министр, мы уже пришли.
— Куда?
— В гостиную, к императору.
— Присаживайтесь, друзья! — приветствовал их император.
Хардильеры устроились в дальнем конце стола. Эль Мизар, как всегда, раскуривал свою трубку и временами передавал ее Фарадану. Им пришлось смириться с соседством Алберта, но Эль Мизар счел, что это лучше соседства с грязными оборванцами, которых Тайла усадила напротив Брунадара.
— Для начала, я бы хотел почтить память героев, не вернувшихся из этой битвы, — начал Брунадар, подняв бокал. — Их подвиг не будет забыт. Благородный Бертель пожертвовал собой, чтобы спасти всех нас. Он отдал жизнь за своего императора и во имя великой Каберонской империи. И еще трое пилотов погибли. Назовите мне их имена.