Через двадцать минут Карен уже бежала по коридору к столику дежурной сестры в отделении реанимации.
– Внизу мне сказали, что мой сын здесь. Джонатан Такер, его привезли прошлой ночью. Меня зовут Карен Вейл, я только что получила ваше сообщение.
На вид дежурной сестре только-только перевалило за пятьдесят, и ее седые волосы были собраны в строгий, аккуратный узел на затылке. Она свысока глянула на Карен, а потом сверилась с бумагами.
– Сообщение было отправлено вам вчера еще в девять сорок девять вечера…
– Да, знаю. Я была… вчера вечером меня не было дома. Где мой сын?
– Следуйте за мной, – обронила медсестра и с некоторым трудом извлекла свое массивное тело из-за стола.
Она отвела Карен в палату, в которой лежал Джонатан. К обеим его рукам тянулись трубки капельниц.
– О господи, Джонатан… – Карен остановилась рядом с кроватью и положила руку сыну на плечо. – Что случилось?
– Это было не мое дежурство, но согласно записям в истории болезни мальчика привезли сюда без сознания после того, как он упал со ступенек лестницы, ведущей в подвал. – Медсестра бросила взгляд на папку, которую держала в руках, и перевернула несколько страниц. – Карету «скорой помощи» его отец вызвал в девять пятнадцать, и в девять тридцать одну вашего сына доставили в клинику.
– Что с ним такое? Я могу поговорить с лечащим врачом?
– Сейчас я его позову.
И медсестра выплыла из палаты.
Карен подтащила к кровати стул, села и погладила сына по голове.
– Ох, Джонатан, прости меня. Мне так жаль…
Пять минут спустя в палату быстрым шагом вошел высокий худощавый чернокожий мужчина лет под сорок.
– Меня зовут Дэвид Альтман, – представился он глубоким хриплым голосом. – Вы мать мальчика?
– Карен Вейл.
Врач кивнул.
– Мисс Вейл, очевидно, ваш сын упал с лестницы и ударился головой. В результате травмы он потерял сознание, и нам пришлось, как видите, положить его под капельницу, чтобы ввести питательный раствор. Дышит он самостоятельно. Сканирование МРТ, методом магнитно-резонансной томографии, выявило опухоль мозга…
Карен выставила перед собой руку, прерывая его. Потом прижала ладонь к губам, пытаясь сдержать взрыв чувств.
– Короче, доктор! Пожалуйста.
– У него закрытая черепно-мозговая травма. Возможно сотрясение с травматическим кровоизлиянием в мозг. Он в коме, мисс Вейл. Я хотел бы быть осторожным в прогнозах, но, если вы станете настаивать, скажу. Шансы есть. Ваш сын сохранил некоторую способность к реагированию, но при этом наличествуют и факторы, вызывающие осложнения. Хорошая новость заключается в том, что в мерах по неотложному жизнеобеспечению нет необходимости. Мой прогноз станет оптимистичнее, если я увижу увеличение способности к реагированию и целенаправленные движения.