- Ну, объяснение-то они подберут, - махнул рукой Г. Ф. Пологов. - Это для них раз плюнуть.
Печально улыбаясь, подошла Александра Васильевна Лобанова, зам. председателя исполкома. Она и две молодые девушки были готовы оказывать медицинскую помощь. В городе стреляли уже вовсю. Когут сказал:
- Нам больше не остается ничего, кроме как призвать бен-дерчан на защиту города. Они входят в город со всех сторон и берут Бендеры.
Он велел включить сирену и обратился по радио к горожанам. К этому времени бой в городе разгорелся в полную силу. У горотдела милиции, как сообщил начальник ГОВД майор Кальке, в первые же минуты загорелись 2 милицейских БТРа. Стало известно, что бендерские гвардейцы майора Костенко блокированы частично в казармах, по казармам лупят танки Т-55. Кто-то из гвардейских офицеров проговорил:
- Это уже не полиция. Действует национальная армия Молдовы.
Это мы поняли все. У меня, человека невоенного, сложилось впечатление, что первую фазу операций по взятию Бендер молдавское командование проводит четко и слаженно: брались под контроль ключевые пункты города, блокировался мост с целью недопущения подхода помощи из Тирасполя.
А гвардейцы между тем расположились на этажах. Небольшая их часть находилась в подвале, отдыхая. Военные размышляли над организацией обороны, депутаты во главе с Г.Ф. Пологовым пытались связаться с Кишиневом. Тщетно! Ни А. Мошану, ни сам М. Снегур, озабоченные «восстановлением конституционного порядка», видимо, просто не хотели тратить время на горсточку блокированных. Отдельно пытался связаться В. Когут. Он, кажется, имел разговор с К. Анточем, руководителем МВД Молдовы. Разговор ничего не дал.
Стали приходить сведения о расстреле из всех видов оружия жилых кварталов, о разрушений домов и гибели многих людей. Это было уже преступление: армия прямо-таки завоевывала Бендеры, словно совершенно чужой город, что, впрочем, соответствовало действительности.
...Над Бендерами стояла кровавая ночь. Часа в три было относительно тихо, но ясно, что это было затишье перед бурей. Все держались молодцами, хотя, чего греха таить, было страшно. Никто не питал иллюзий: если бы исполком оказался взят, порешили бы всех. Жалуйся тогда папе с мамой.
Где-то в начале пятого в здание исполкома влупили из гаубицы, деликатно возвестив о начале сражения. Грохот. Здание вздрагивает. И тотчас на него обрушивается шквал огня: стреляют орудия, танки, пулеметы, автоматы... Да, приходит на ум безрадостная мысль, кажется, господа настроены серьезно. А они свои намерения регулярно подтверждают очередным снарядом, будто кувалдой бухают по стенам.