— Да, — сытым голосом сказал Казематус, — я бы совершенно не удивился, если бы сейчас расступились стены и показалось какое-нибудь привидение.
В ту же секунду от стены внезапно отвалился тяжёлый камень и с грохотом упал на пол. В образовавшемся отверстии показался Дождь в своём неизменном красном колпаке с пушистой кисточкой.
— Простите, — уныло сказал он, растерянно уставившись на окаменевших от ужаса надзирателей и Камер Казематуса. — Я, кажется, ошибся. — И исчез.
Не успели тюремщики опомниться, как в отверстии показались длинные жилистые руки звездочёта Сириуса.
Он торопливо поднял камень и втащил его за собой на прежнее место, наглухо закрыв проход и чуть не прищемив себе пальцы.
Что тут началось!
Камер Казематус машинально сунул пустую вилку в рот, проткнул себе язык и завизжал от боли. Надзиратель, держащий свечу, запустил её в стену и полез под стол. Наступила кромешная темнота.
Виночерпий забился с бутылкой в угол и, подвывая от страха, вылакал её до дна. А надзиратель, в чьи обязанности входило разрезать жаркое, с сатанинским хохотом стал гоняться за своим начальником, размахивая ножом и вилкой.
Оглушительно зазвенели тупые секиры — ошалевшие от ужаса часовые напали друг на друга…
После этого знаменательного случая двое надзирателей угодили в сумасшедший дом; третьего, того, что с ножом, посадили на пять лет за превышение своих обязанностей; четвёртый подал в отставку; часовых подвергли крупному штрафу за шум на посту; а Камер Казематуса наградили орденом. В специальном приказе, подписанном Апчхибоссом Утриносом, указывалось, что «столь высокая награда пожалована за особую бдительность, проявленную при своевременном задержании опасных преступников при попытке к бегству, а также за тяжёлое ранение, полученное в область языка».
В тот же день все швы между камнями от пола до потолка в камере Дождя и Сириуса были наглухо залиты свинцом, а на двери повешена табличка:
ОСТОРОЖНО!
Опасные преступники!
В специальной папке Камер Казематуса появилась следующая запись: «С сего дня категорически запретить выдачу узникам камеры № 1047 какого бы то ни было количества воды сроком на 35 дней». Тюремный врач Грыжа заявил протест и подал заявление с просьбой снизить этот срок на один день, как превышающий возможности человека. Просьба была удовлетворена. Камер Казематус собственноручно переправил цифру 35 на 34. После этого случая столичное Общество покровителей угнетённых избрало доктора Грыжу своим почётным членом.
Свирепое распоряжение Камер Казематуса совершенно не волновало узников. Как мы знаем, к их услугам была волшебная лейка. Гораздо больше их расстроило то, что труд и время, потраченные на подкоп, пошли прахом.