Эйден нагнулся и поднял ее здоровой рукой.
— Доброе утро, Мэдисон Кэй, — сказал он и шумно расцеловал девочку.
Джилл с порога наблюдала за ними. Горло ее сжалось, на глаза навернулись слезы, как это часто бывало с ней в последнее время. А Эйден взглянул на нее поверх белокурой головки дочери и произнес то же приветствие, но очень интимным тоном.
— Что случилось? — спросила она, прислоняясь к дверному косяку и скрещивая руки на груди.
— Случилось невероятное, — усмехнулся Эйден, с Мэдди на руках садясь в кожаное кресло. — Утром я раскрыл глаза — и пожалуйста! Помнишь, вчера в офисе я ничегошеньки не понимал во всех этих отчетах и файлах? А сегодня точно знаю, что к чему. — Мэдди коснулась его небритого подбородка, и Эйден поцеловал ее ручку.
— Замечательно, — без особого энтузиазма произнесла Джилл. Ему-то, конечно, хорошо, а каково ей с ее мечтой о беспамятном Эйдене! Чувствуя себя обворованной, она с ненавистью взглянула на компьютер, понимая, конечно, что он тут ни при чем. Время восстанавливает память мужа. И одновременно убивает ее мечту, которую она успела так полюбить!
Не надо, не надо было ей вчера отвечать на его ласки, если не ради Эйдена, то ради себя самой. Как ей будет больно, когда его память восстановится окончательно. Но что сделано, то сделано. Теперь ее задача в том, чтобы не навредить себе еще больше. Она призовет на помощь все свое самообладание и ничего подобного впредь не допустит.
— Это только начало, — ликовал Эйден, ради удовольствия Мэдди раскачиваясь на стуле. — Еще лежа в постели, я начал обдумывать один файл и вдруг понял — я помню все, что относится к моей работе. И массу других вещей. — Он удивленно покачал головой. — Словно во сне мне открылась какая-то дверь.
— Похоже на то, — поддакнула Джилл.
Страх не покидал ее. Вместо дверей, открывающих вход в прошлое, ей виделись бомбы, взрывающиеся в самое неожиданное время.
— Да, да. Это так. Как видишь, посещение офиса принесло свои результаты.
Эйден вытащил из кармана платок и обтер слюнявый подбородок Мэдди.
— По-моему, у нее снова режется зубик, — пояснила Джилл.
— А у нас в доме нет парегорика?
Парегорик? Это у него откуда? Джилл никак не могла привыкнуть к фрагментарным озарениям его памяти, хотя пора бы. Всякий раз они заставляли ее смотреть на Эйдена как на инопланетянина.
— Парегорика, ммм, у нас нет. Нынешние педиатры рекомендуют другое средство. Попозже я вотру его Мэдди в десны.
Джилл оторвалась наконец от дверного косяка и прошла в комнату.
— Так чем ты сейчас занимаешься? — Она внимательно вгляделась в жужжащий принтер.