Уложив Мэдди в кроватку, Джилл в смятенном состоянии духа спустилась по лестнице. Может, ей этот щелчок померещился? Или какая-то помеха на линии? Бывает же такое?! Еще как бывает! Ничто не говорит о том, что именно Эйден подслушал их разговор.
Но стоило ей войти в кухню и взглянуть на мужа, как все встало на свои места. Щелчок не был ни игрой ее воображения, ни помехой на линии. Ее наихудшие опасения нашли подтверждение.
Эйден сидел в несвойственной ему позе — сгорбившись, бледный как полотно, со страдальческими глазами.
Джилл подошла к раковине, вымыла бутылочку, из которой Мэдди пила молоко. Эйден не сводил с нее мрачного взгляда. Как же ей хотелось в этот миг провалиться сквозь землю!
Затем она, оттягивая время, вытерла кухонный стол. А дальше уже деваться некуда, разве что симулировать приступ аппендицита.
Джилл выключила свет над раковиной, уговаривая себя, что все не так страшно, как кажется, — они с Эйденом поладят. Направляясь к нему, она вдруг почувствовала слабость в коленках.
— Ну, давай поговорим, — дрожащим голосом выдавила она из себя. — Ты, очевидно, слышал мой разговор с Эриком.
— Я не собирался подслушивать. Но когда телефон зазвонил, я решил, что это снова кто-нибудь из Эй-Би-Экс.
Очень правдоподобно. Джилл кивнула.
— Мне жаль, что ты узнал обо всем таким нелепым образом.
Эйден молча смотрел на Джилл, словно надеясь что-то увидеть в ее лице.
— Да? А как, по-твоему, я мог узнать иначе?
Джилл стало жаль Эйдена. Он походил на разочарованного ребенка.
— Я надеялась, что настанет день — и ты сам все вспомнишь.
Он откинулся на спинку стула и издал слабый горький смешок.
— Замечательно. О чем же я, по-твоему, должен был вспомнить?
— О том, что мы решили разойтись.
— Мы решили!
— Да, мы.
Он смотрел на нее спокойно, но в глазах его промелькнули сомнение и неуверенность.
— О, Эйден, не думаешь же ты, что это моя затея и что я тайком веду переговоры за твоей спиной? — Ей вдруг пришло в голову, что из разговора с Эриком можно сделать только этот однозначный вывод.
Крепко стиснув губы, он отвернулся, явно напрягая память. Но Джилл не стала ему помогать. Чувствуя свою уязвимость, он смутился и пришел в замешательство. Джилл перегнулась к нему и протянула руку, желая утешить, снять боль.