Призрак мисс Миранды (Бити) - страница 7

— Ладно! — крикнула я. — Уже иду! — Хотя никто не мог меня расслышать из-за толстых стен нашего большого дома. «Может быть, — сказала я себе, — это кто-то вроде тех посетителей на прошлой неделе, что зашли осведомиться, нет ли у нас чаю со сливками. Или снова заявились члены общества рыболовов, которые хотели поудить в Дервенте. Или студенты географического факультета, что пишут работу о речных течениях».

Мои шаги гулко отдались по изразцам кухонных помещений; затем я миновала дверь, обтянутую зеленой байкой, отделявшую жилые помещения дома от рабочих, и теперь под моими ногами не так резко, но отчетливо поскрипывали отполированные плашки старого дубового паркета в холле.

Кто бы там ни был за дверью, он, должно быть, услышал мое приближение, поскольку новых звонков не последовало. Тем не менее, я, как ни странно, чувствовала томившее его нетерпение, пока справлялась со старыми металлическими запорами на массивной двери. Необходимо объяснить, что, поскольку у нас нет возможности содержать весь дом, мы с матерью и Таня, когда она приезжает, проводим время почти исключительно на кухне, а наши друзья всегда, минуя арку и двор за ней, входят через заднюю дверь. Парадный вход используется лишь незнакомыми визитерами, которые появляется довольно редко, поэтому справиться с тяжелыми створками не так-то просто. Наконец я распахнула их. Кто же это?


Первым делом мне пришло в голову, что он разительно отличается от созданного мною образа. Он, конечно же, был тем самым незнакомцем из гостиницы, поскольку у другого края аллеи стояла его большая белая машина. Но он был высок и строен, и, хотя солнце светило ему в спину и лицо его было в тени, я заметила, что он очень смуглый и юный. Затем я отметила, что, несмотря на его непринужденную осанку, он, в самом деле полон нетерпения, которое и заставляло его трезвонить в дверь. Он был переполнен сдерживаемой агрессивной энергией — энергией и нетерпеливостью, которые он тщательно скрывал за внешней расслабленностью. Это кажущееся спокойствие никого бы не обмануло.

Одет он был достаточно небрежно — светлые хлопчатобумажные брюки, темно-синяя льняная рубашка и мокасины. Но поскольку этот облик противоречил внутреннему напряжению гостя, небрежность его одежды создавала впечатление продуманной элегантности. Его открытые руки, лицо и шея были покрыты таким темным загаром, что я усомнилась было, англичанин ли он, но его голос, когда он сказал «добрый день», был таким же английским, как и яблоневый сад в Дервент-Лэнгли. Не было никаких сомнений, что именно его я и слышала из-за живой изгороди «Белого оленя».