— Я, мой дорогой мальчик? — поразился капитан Коггин. — Конечно же, об этом не может быть и речи! В такой шторм никому не под силу вести машину. Тем более, что моя дряхлая колымага не выдержит прямого попадания, да и ведет она себя как старый упрямый мул. Стоит упасть капле дождя, как она отказывается заводиться.
— В таком случае, — спокойно сказал Николас Пембертон, — считайте, что моя машина ведет себя точно так же. — Но стоило очередной вспышке молнии озарить комнату, как Сильвия Сильвестр разрыдалась по-настоящему.
Показалось, что один из самых мощных юпитеров полыхнул с такой силой и яростью, что сжег генератор, ибо вслед за ослепившей нас вспышкой последовал оглушительный грохот. От его раската качнулся дом. И когда громовые отзвуки с ворчанием удалились в сторону моря, я услышала шелест осыпающейся каменной кладки.
— Попало прямо в нас?
— Что-то повреждено?
— Иисусе, удар был прямо рядом!
Первой моей реакцией было удивление, что разряд молнии не нанес никакого серьезного ущерба. Строго говоря, не было никаких оснований считать, что рухнула каминная труба или же разлетелись черепицы на крыше вместе с кирпичами стены. Был слышен только шум дождя, рокот бурлящих речных струй и испуганное ржание Леди Джейн. Я вместе с другими кинулась к окну и недоверчиво приникла к нему.
Открывшееся пространство озарялось постоянными вспышками молний, а сквозь тяжелую завесу туч пробивалось какое-то зловещее свечение. Только теперь стал ясен урон, который нанес последний удар молнии. Самый высокий из троицы древних сассекских дубов, что стояли рядом с подковообразной излучиной, рухнул в реку.
Вода бурлила и пенилась у этой неожиданной запруды. А затем прямо на наших глазах от реки отделился рукав, затопивший тропинку, что лежала ниже уровня сада. Миновав Тропу мисс Миранды, река, разделившись, отрезала нас от мира и, обогнув дом, снова слилась в единый поток.
Все происходило так спокойно и величаво, что я не верила собственным глазам. Река, наконец свершила то, к чему всегда стремилась, залив столь соблазнительную тропинку, пролегающую рядом с излучиной. И только сейчас меня внезапно осенило, что мы оказались на острове.
Как ни странно, Сильвию Сильвестр заставило впасть в истерику отнюдь не зрелище, что открывалось из окна, а потухшая лампа. Она погасла мгновенно и неожиданно, но мы, местные обитатели, к этому давно привыкли. Стоило разразиться шторму, как наши воздушные кабели выходили из строя. Но в эту ночь даже для матери и нас с Таней наступившая темнота лишь подчеркнула то ужасное положение, в котором мы оказались.