— Но сначала придется официально уличить его в нарушении закона, — пробормотал Гайон. — А это означает войну.
ФитзХамон пожал плечами.
— Нельзя получить вино, не раздавив виноград. В любом случае, войны не избежать.
— Кровь и вино, оба красного цвета, не так ли? — философски заметил Майлз.
— Уверен, вы предпочтете роль винодела, а не винограда, — Генрих обнажил зубы в странной полуулыбке. — Подумайте над этим. Если решите положительно, пошлите за мной или передайте Боме в Шрусбери. Вы ведь знакомы, не так ли?
— Боме? Но он… — начал Майлз. Генрих загадочно улыбнулся.
— Да, он судья в графстве де Беллема, но верно и то, что последний год работал на меня. Вы будете держать с ним связь, если согласитесь на мое предложение.
Майлз сглотнул от напряжения, чувствуя, что волосы встают дыбом. Гайон, более привычный к стилю монарха, бросил на него взгляд, говорящий: «Ничего странного, этого следовало ожидать».
Генриха забавлял вид Майлза.
— Подумайте хорошенько, — повторил он, похлопал его по плечу. — Позднее вернемся к этому вопросу.
— Согласитесь на предложение? — спросил ФитзХамон, когда Генрих отошел.
— Боюсь, у нас нет выбора, — ответил Гайон. — Неприятно, конечно, но отказ может обернуться против нас. Все равно, что отрубить себе нос, если не нравится лицо.
— Генриха это не остановит, это негодяй под стать отцу, — заметил Майлз. — Вильгельм — по рождению, этот — по натуре.
— Поэтому король он, а не Кертхоуз, — заключил Гайон и пошел проверить, все ли готово к отъезду.
Лето 1102
Розин отпустила поводья, чтобы дать кобыле возможность пощипать травку на обочине дороги, проходившей через поля и леса мимо могущественных крепостей — наблюдательных постов Роберта де Беллема — и, наконец, завершившейся на территории графства Шрусбери. Позади остался Уэльс, где можно чувствовать себя в относительной безопасности. Гайон прав, Роберт де Беллем со своими вассалами превратили приграничную зону в сущий ад для тех, кому дорога служила средством к существованию. Война на юге страны, где король Генрих пытался усмирить одного из самых непокорных графов, порождала тревожные слухи. Если Арундел окажется побежденным, буря, к великой радости де Беллема, перекинется сюда, и расколет эту землю на многие осколки.
Розин изучала развилку, ведущую влево. В груди что-то ныло и не давало сосредоточиться.
Так было всегда, когда она думала о Гайоне. Он страшно бы разозлился, если бы узнал, что она решилась пересечь границу в сопровождении единственного компаньона — погонщика, ведущего стадо овец на рынок.