Ласточки оглашали воздух пронзительными криками, закружили над башнями. Юдифь проводила их взглядом.
— Если нам посчастливится долго прожить вместе, — сказала она с горечью. — С прошлого дня Святого Мартина я его почти не видела. Он либо с королем, либо выполняет его поручения, а приехав домой, ест, спит и злится на весь мир. Но, видимо, у него есть на то причины… Нет никакой гарантии, что Генрих выиграет войну. Если проиграет, то мое умение или неумение удержать его не будет иметь никакого значения… по крайней мере, в этой жизни. Де Беллем знает, кого нужно благодарить за добрую половину предъявленных ему обвинений.
Розин перегнулась через край стены и тоже наблюдала за полетом птиц. По спине пробежала дрожь дурного предчувствия. Шаги на твоей могиле, так сказала бы мать.
— Ему грозит опасность? — Розин не могла скрыть волнение.
— Не знаю, когда она ему не грозила, — Юдифь кисло улыбнулась. — Это у него в крови, Гайон не может жить, не подвергаясь риску, вечно лезет на рожон. Ввязывается в придворные склоки, и мне не удастся уговорить его вместо этого заниматься собственным домом.
Юдифь произнесла слова с юмором, но Розин знала по собственному опыту, что веселья она не чувствовала. Леопарда трудно приучить к домашнему очагу. Он способен разорвать любое сердце. Часовые сменились, звеня копьями о камни. Несколько овец загнали в сарай, чтобы утром забить. Вдали ярмарка сворачивала палатки, люди расходились по домам. По мосту, шатаясь, шел подвыпивший охранник, которому днем удалили зуб. Юдифь подумала, что следует предупредить де Бека, чтобы не ставил парня в ночной дозор.
— Мне не следовало приезжать, — тихо сказала Розин. — Просто хотела… хотела посмотреть на жену Гая своими глазами. Это, пожалуй, основная причина.
Признание застало Юдифь врасплох.
— Я бы назвала это рискованной затеей, — сказала она спокойно.
Розин скривила губы.
— Думаете, я не говорила себе то же самое? И не один раз… Но это как больной зуб, не давало покоя. Нужно было его вырвать. Я должна была знать. Теперь знаю, и рада, что пытка окончена. Но это не единственная причина… мой троюродный брат Прис из Бристоля, с которым у нас общее дело, просил моей руки, и я дала согласие.
— Поздравляю, — сказала Юдифь без излишнего тепла. — Когда свадьба?
— Пока не знаю. Перед Рождеством, по всей вероятности. Предстоят похороны отца, надо выдержать траур, разобраться с делами, — Розин помрачнела. — Я знаю Приса с детства. Рис и Элунед к нему привязались, но Гельвина… Она ведь дочь Гайона, и ради того хорошего, что было между нами, я сочла необходимым сообщить ему о моем решении. У Приса нет наследников. Возможно, я рожу ему детей, но он намерен признать моих детей своими, всех троих, и дать девочкам приданое, когда вырастут.