Юдифь потянулась и зевнула. Глаза слипались, было уже поздно.
Гайону тоже хотелось спать. День оказался не из легких, завтра, похоже, будет не лучше. Он потушил свечу и в темноте снял рубашку. Юдифь тоже разделась и закуталась в покрывало.
— Спи спокойно, — сказал он по-валлийски.
— Пусть вам снятся хорошие сны, — ответила девушка на безупречном языке Уэльса.
Гайон молча удивился чистоте ее говора и присоединил еще один талант к уже немалому списку дарований жены, удивляясь в душе, как удалось тупому борову ФитзРоджеру произвести на свет такую способную дочь. Он успел только предположить, что, возможно, Морис и не являлся автором столь удачного произведения, но тут сон окончательно сморил его.
Юдифь с трудом открыла глаза — чей-то холодный нос тыкался в щеку, в ушах раздавались протяжные звуки, желтые глаза поймали ее взгляд и мигнули. Мелин задрала хвост и приветствовала хозяйку радостным мяуканьем. Юдифь почувствовала боль в глазах — сказывался излишек выпитого накануне вина и недостаток сна. Она застонала и уткнулась в подушку. Сквозь узкую щель в шторах проникал тусклый серый свет, Юдифь прикинула, что время, должно быть, не раннее, и нежиться в постели некогда. Она сбросила на пол Мелин, подобрала волосы и села. Кошка забралась на подушку с другой стороны и игриво провела лапой по лицу мужчины.
— Розин, — пробурчал Гайон и получил холодный влажный поцелуй, развеявший сомнения. — Клянусь Богом! — взревел он, шаря по постели в поисках меча. Кошка, добившись своего, спрыгнула с кровати и занялась исследованием одежды Гайона.
На месте Гайона отец Юдифи запустил бы в животное графином, разбрызгав содержимое и разбросав осколки по комнате. Гайон же лишь употребил несколько смачных эпитетов и ограничился убийственным взглядом. Юдифь решила, что он тоже не в форме, и решила не вмешиваться. Она надела сорочку, взяла на руки Мелин и подошла к окну.
— Снег закончился, милорд. Облака высоко. Охота может состояться. У нас как раз кончилось мясо, кроме того, во избежание лишних ссор, не мешает занять делом наших воинственных гостей. На прошлое Рождество, когда выходила замуж мамина племянница, они ужасно перессорились. Кузен кучера лишился трех пальцев и уха, а зал был перевернут вверх дном.
— Не дай Бог, — произнес Гайон, медленно отходя ото сна. Последние недели измотали его, да и брачный напиток возымел действие.
Юдифь рассудила, что теперь можно вернуться в постель, хотя кошку усадила подальше в углу.
— Остерегайтесь Уолтера де Лейси. Считаю, вам следует знать, что он претендовал на мою руку, кроме того, это друг дяди Роберта.