Та не сразу поняла, но когда смысл слов достиг ее затуманенного сознания, тут же очнулась. Представила, что подумает Агнес, слушая за портьерой, как хозяйка отдается едва знакомому мужчине, как неловко будет предстать перед служанками с растрепанными волосами, вспухшими от поцелуев губами… Ей вспомнился день семнадцать лет назад, когда… Алисия стала противна сама себе и вырвалась из объятий.
— Я не падшая девка, — упавшим голосом сказала она.
— Что?! Алисия…
— Если вам нужна женщина, в замке много служанок, привычных к посягательствам Мориса, они облегчат ваши страдания.
Алисия собрала волосы и стала неловко укладывать их в прическу.
Майлз проклинал себя за глупость. Зря он упомянул служанку и этим напомнил необходимость соблюдать приличия.
— Мне не нужна другая женщина, я хочу только вас, — настаивал он, пытаясь приблизиться. Алисия отступила на несколько шагов.
— Вы хотите сделать из меня публичную девку в моем же доме, перед моими слугами и вассалами!
— Не говорите глупости! Зачем, как вы думаете, я попросил поговорить со служанкой?
— Что я должна была сказать ей?
— Что угодно. Что нам нужно обсудить личные дела, поговорить о свадьбе и приданом.
— Это с распущенными волосами?
— Вы дали понять, что не возражаете… даже очень не возражаете…
Алисия залилась краской, отчаянно стараясь придать волосам подобающий вид. Майлз прав, она действительно была не против… потеряла голову…
— Вы воспользовались порывом, — почти кричала она, сдерживая рыдания.
— Да. Обвиняйте меня, потому что обвинить себя вы не в состоянии.
Алисия разрыдалась, тело сотрясалось от горечи, которая, казалось, разрывала ее изнутри.
— О, святой Иисус! — Майлз сделал шаг к ней, не зная, упрекать или успокаивать.
Кади заскулила и завиляла хвостом. Гайон вошел в комнату со свитком пергамента, но вдруг остановился.
— Прошу прощения, не думал…
— Не о чем думать! — ответила Алисия сквозь слезы и, подобрав юбки, буквально вылетела из комнаты.
Гайон стоял в оцепенении.
— Ничего не спрашивай, — предупредил Майлз, опустившись на кровать и обхватив голову руками. — Я делаю одну ошибку за другой. Где Юдифь?
— Просвещает поваров, — Гайон испытующе смотрел на отца, желая понять, как следует истолковать увиденную сцену. Маленькое пурпурное пятнышко виднелось на ключице Майлза, а платье Алисии спереди было измазано зеленой мазью.
— Можешь забинтовать переломанные ребра? — Майлз передал сыну полоску полотна, лицо хранило непроницаемое выражение. Гайон взялся за дело. Последняя Уэльская компания дала ему богатую практику.
— Что это? — Майлз указал взглядом на пергамент. С годами у него развилась дальнозоркость, и хотя он и знал грамоту, читать стало труднее.