— Что? — рассердился компьютер. — Кто это сказал?
— Компьютер, открой, пожалуйста, дверь, — попросил Зафод, сдерживаясь.
— Не открою, пока тот, кто это сказал, не сознается, — потребовал компьютер.
— О, Боже, — пробормотал Форд, прислонился к стенке и начал считать до десяти. Он отчаянно боялся, что когда-нибудь разумные существа разучатся это делать. Только считая, люди могут продемонстрировать свою независимость от компьютеров.
— Ну! — строго сказал Эдди.
— Компьютер… — начал Зафод.
— Я жду, — оборвал его Эдди. — Если потребуется, я могу ждать весь день.
— Компьютер… — снова сказал Зафод, который попытался было найти какой-нибудь аргумент, чтобы урезонить компьютер, но решил не соревноваться с ним на его поле. — Если ты сейчас же не откроешь дверь, я взломаю твою базу данных и перепрограммирую тебя большим-пребольшим топором, понял?
Эдди, в шоке, замолчал и начал думать.
Форд продолжал считать вслух. Это одно из самых агрессивных действий, которые вы можете применить к компьютеру, равносильное тому, чтобы медленно приближаться в темноте к человеку, повторяя: «Умри… умри… умри…»
Наконец, Эдди тихо сказал:
— Я вижу, нам придется поработать над нашими отношениями, — и дверь открылась.
На них дунул ледяной ветер. Они, ежась, спустились по трапу на безжизненную поверхность Магратеи.
— Вы у меня еще поплачете, — крикнул им вслед Эдди и захлопнул дверь.
Несколько минут спустя он открыл и закрыл ее снова в ответ на команду, заставшую его совершенно врасплох.
Пять фигур медленно брели по голой земле. Кое-где она привлекала взгляд тускло-серыми пятнами, кое-где тускло-коричневыми, остальной же пейзаж был еще менее интересным. Она была похожа на осушенное болото, лишенное всякой растительности и покрытое слоем пыли в дюйм толщиной. Было очень холодно.
Зафод был явно обескуражен. Он шел в отдалении от остальных и вскоре исчез из вида за каким-то возвышением.
Ветер оглушал и слепил Артура, затхлый разреженный воздух сдавливал ему горло. Однако сильнее всего был потрясен его разум.
— Фантастика… — сказал он и не узнал своего голоса. Звук плохо передавался в этой жиденькой атмосфере.
— Жуткая дыра, я тебе скажу, — отозвался Форд. — На помойке и то было бы веселее. — В нем росло раздражение. Из всех планет во всех солнечных системах целой Галактики надо же было оказаться в такой яме, да еще после пятнадцати лет прозябания на Земле! Нет даже ни одной палатки с пирожками. Он наклонился и поднял ком земли, но под ним не было ничего, что стоило бы того, чтобы лететь за тысячи световых лет.