Я мысленно хрюкнул. Что-то еще, только более оптимистичное? А как быть с квантовой теорией? Она основана на том, что существует вероятность, что все возможные события могут произойти вне зависимости от того, насколько они фантастичны или глупы. В частности, один физик Мичио Каку – да и не только он – иногда давал своим аспирантам задания, например, вычислить вероятность того, что они внезапно дематериализуются и снова возникнут с другой стороны кирпичной стены. Согласно квантовой теории, существует малая, но исчисляемая вероятность того, что такое может произойти. Или вероятность того, что мы дематериализуемся у себя дома и попадем на Марс. Согласно той же квантовой теории, в принципе, можно внезапно дематериализоваться на красной планете. Конечно же, эта вероятность настолько мала, что этого можно ждать миллиарды лет.
Б-р-р, у мене нет ни времени, ни желания стать свидетелем Глобального Кирдыка – Большого Сдавливания или как оно там правильно называется? А еще есть теория струн.
— О чем задумался, Максим? — Екатерина наконец обратила внимание на мою хандру.
— О превратностях судьбы.
— А если точнее?
Я взял оставшийся бутерброд и откусил кусочек. Старательно прожевал. В этот распроклятый день мне даже еда этого мира казалась пресной и безвкусной.
— Я думал о том, как попал сюда. И как мне вернуться обратно.
— К какому-нибудь выводу уже пришел?
— Парочка набросков есть. Но это только догадки и ничего более.
— Какой-то пространственно-временной сдвиг? — выдвинула предположение девушка.
Я удивленно посмотрел на нее.
— Знаешь такие сложные слова? Вау, — наигранно отреагировал я.
По ее лицу проскользнула одна из тех прекрасных улыбок, которая постоянно вызывала у меня дрожь во время школьной жизни. Чуть не смутившись, я перевел взгляд на дорогу.
— Во-первых, необходимо определиться с понятием «время». Что оно собой представляет, что мы вообще о нем знаем и так далее.
— Единственное, что мы можем точно сказать о времени, это то, что мы ничего не можем о нем сказать точно.
Вообще-то не совсем так. С 1905 года мы в этом вопросе продвинулись. Тогдашней весной «в голове Эйнштейна – по его собственным словам – разразился шторм». Он пришел к выводу, что время движется с различными скоростями в зависимости от скорости движения. По сути, чем быстрее двигаться, тем медленнее движется время. Время не абсолютно, как когда-то считал Ньютон. По Ньютону, время однородно во всей Вселенной и длительность одной секунды на Земле будет идентична одной секунде на Юпитере или Марсе. Часы абсолютно синхронизированы со всей Вселенной. Однако, по Эйнштейну, различные часы во Вселенной идут с различными скоростями. Вот такая-то канитель!