Поставки возобновились в декабре 1938 г., причем в кредит. В декабре 1938 г. на эти нужды было выделено 100 млн долл. (для сравнения — в марте 70 млн долл.), на 55 млн оружие было переправлено во Францию[1590]. В условиях изоляции после Мюнхена Сталин попытался «зайти с тыла» к консолидировавшемуся Западу.
12 января 1939 г. СССР представил Республике заем в 50 миллионов долларов США. В этом соглашении, в отличие от прежней практики, не было условий гарантии займа и даже условий его возврата. По сути, Сталин просто оплатил поставки. Закупки, совершенные за счет этого кредита, дошли до Франции.
Пока было можно, это оружие перебрасывалось в Каталонию. 30 января — 4 февраля было отправлено 41955 винтовок, 3446 пулеметов, 319 тысяч снарядов и 31,5 миллионов патронов. 4 февраля 1939 г. поставки оружия в Каталонию были остановлены республиканским руководством. Около 400 вагонов военного снаряжения пришлось эвакуировать назад во Францию. Попытка переправить 2 февраля часть боеприпасов в Центральную зону пароходами не удалась — они были уничтожены итальянской авиацией[1591]. Больше французы не допускали таких экспериментов. Склады во Франции были переполнены советским оружием, но не могли дойти по назначению.
Когда Негрин обратился с очередной просьбой о поставках, Ворошилов предложил так ответить ему:
«1. СССР всегда относился благожелательно к нуждам Испанского правительства и все его просьбы о помощи оружием и прочими боевыми средствами, в силу возможности, своевременно выполнял.
2. Последняя просьба Испанпра, заявленная через Сиснероса, о продаже вооружения была нами в значительной мере выполнена, и если Испанпра не смогло договориться с французским правительством о своевременной переброске этого вооружения в Испанию полностью, то мы можем только сожалеть об этом.
3. Требовать в данное время новых поставок вооружений Испании, когда доставленное нами оружие в огромной массе находится на территории Франции и рискует попасть в качестве трофеев французским фашистам, по меньшей мере несвоевременно»[1592].
Конечно, этот документ не мог быть направлен за границу без существенной правки (в частности, «французские фашисты» в это время не могли претендовать на советское оружие, зато оно могло попасть в руки испанских фашистов после того, как Франция признала Франко представителем Испании). Но предложения Ворошилова отражают раздражение советского руководства ситуацией, когда существенные для СССР затраты пропали впустую из-за нерасторопности Негрина. Надо признать, что дело было не столько в Негрине, сколько в Даладье, но просить новые вооружения в этих условиях действительно было неуместно.