Пока Том ублажал на шоссе Майами свой «корвет-стинг-рей» 1959 года, чувствуя, что мотор не тянет, что с каждой пройденной милей компрессия становится все слабее, он вспоминал, как впервые встретил Шейлу — четырнадцать месяцев назад.
Ему исполнилось тридцать два, а он так ничего и не добился в жизни. Он был торговым представителем, работавшим только на комиссионных в представительстве компании «Дженерал моторс» в Парадиз-Сити. Высокий, крепкий, смуглый, с приятными, хоть и заурядными чертами лица; окончив школу, он упорно пытался попасть в число людей с высоким доходом, так как считал, что достаточно талантлив и заслуживает этого. Вся беда была в отсутствии начального капитала — так он объяснял себе и своим друзьям. У него было столько идей, что при наличии денег своего шанса он бы не упустил, но без них… что прикажете делать?
Впрочем, истинная беда Тома была в том, что ему не хватало стимула. Он был мечтателем. Мечтал о богатстве, но не обладал ни энергией, ни умением делать деньги.
Если бы не отец, доктор Джон Уайтсайд, ныне умерший, Том остался бы без работы. Но несколько лет назад доктор Уайтсайд спас жизнь жене Клода Локинга. Директор «Дженерал моторс» Локинг этого не забыл. Храня благодарную память о докторе Уайтсайде, он терпел его бестолкового сына.
Четырнадцать месяцев назад Том доставил «кадиллак-флитвуд-брогхэм» богатому клиенту, жившему в Майами, и получил взамен «олдс-мобил»-седан.
Том вел седан в Парадиз-Сити, радуясь тому, как удобно сидеть за рулем. «Вот такую машину я должен был бы иметь, — думал он, — а не вшивый «стинг-рей», который вот-вот окончательно развалится».
Путь из Майами был жарким и долгим, и он решил, что раз уж ему удалось провернуть такую хорошую сделку, то он может провести ночь в мотеле, прилично поесть, хорошенько выспаться, а утром вернуться в Парадиз-Сити.
Он зашел в мотель «Уэлкам» около девяти, оставив седан на стоянке. После ужина удалился в свой номер, принял душ и лег спать.
Он чувствовал себя усталым, расслабленным, сытым. Надеялся хорошо отдохнуть, но едва погасил свет, как в соседнем номере включили приемник, и сквозь тонкую перегородку донеслась громкая ритмичная музыка, отчего сон улетучился как не бывало.
Он лежал в постели минут двадцать, проклиная шум и надеясь, что приемник в конце концов выключат. В начале двенадцатого терпеть эти звуки стало невмоготу, он зажег свет, влез в халат и постучал в дверь соседнего номера.
Ему открыли, хотя и не сразу, и он оказался лицом к лицу с самой обольстительной красоткой, которую ему когда-либо приходилось видеть.