Как считают дворовые люди, девочке перепало кое-что от этой щедрой, «потусторонней» власти. Она иногда вглядывается в собеседника с такой напряженной внимательностью, уставясь в одну точку, что ее синие глаза, кажется, вспыхивают и прожигают насквозь. Конечно же, считают крепостные няньки, их Леленька отмечена провидением. В самом деле, она обладает сверхъестественными способностями. Привидения, домовые, лешие словно открывают ей вход в мир живых, поражающих воображение тайн. Недаром их образы ее не страшат, а, напротив, представляются завлекающими и желанными. Не с помощью ли «нечистой» силы она собирается завести знакомство с невидимыми и милыми ей существами, с той нежитью, которой взрослые пугают детей: ведьмами, домовыми, кикиморами, русалками?
Ах так! Эти противные взрослые не позволяют ей сесть на лошадь?! Им, вероятно, мало того, что она ведет себя, как сорвиголова, как настоящий невоспитанный мальчишка, который лазит по деревьям, трясет яблоки и груши, совершает набеги на чужие огороды. Она пойдет дальше — устроит им что-нибудь почище этих заурядных проказ. Например, удочкой стащит накладные волосы с лысой головы толстенького капитана, который тайно влюблен, как она убеждена, в мисс Джеффрис, ее гувернантку. И стащит именно в день их свадьбы, в церкви, на виду у всего православного народа. Вот будет смех и скандал! Настоящий скандал, с перчиком.
Все ее предки, которых девочке ставят в пример, были отчаянные игроки. Некоторые достигли известности, а один их них объявлен святым. Она читала о нем в Четьях-Минеях. Это черниговский князь Михаил.
Для нее тайна смерти князя Михаила, впрочем, как и для многих ее современников, оставалась долгое время тайной. И до днешнего дни, как говорили в старину, была бы Леля в полном неведении относительно того, что предшествовало его казни в Орде 20 сентября 1246 года, если бы не жила воображением. Фантазия употреблялась ею, как хорошая подзорная труба, с помощью которой она обозревала события далекого прошлого и их участников.
Когда девочка оглядывалась в позавчерашний день или всматривалась в будущее, ее сознание обычно обволакивал теплый, завораживающий звук, возникающий от скрещения звенящей тишины Вселенной и шуршания крови в ее теле, звук, абсолютно неуловимый обыкновенным ухом. Он обретал в ее голове внятность и способность собирать в целое бесформенные, разрозненные фрагменты стародавних событий, реставрировал и делал монолитными исчезающие и рассыпающиеся даже от деликатного прикосновения прапамяти величественные руины давным-давно прервавшихся жизней ее предков.