Несколько лет спустя они вновь увидятся в Вене, где Месмер ненадолго окажется в 1793 году. Касти вернется сюда уже после смерти Иосифа II. К тому времени умрет и старый его соперник Пьетро Метастазио. Другой претендент на звание придворного поэта Лоренцо да Понте, которого поддерживал придворный музыкант Антонио Сальери, был уже не страшен ему. Только теперь осуществилась мечта Касти. Его назначили придворным поэтом с жалованьем две тысячи флоринов в год. В Вене он написал комические произведения «Теодоро из Венеции», «Грот Трифонии», «Кубилай, великий хан татарский» и другие. Сочинения его высоко ценили современники — в частности Гёте, их любил читать Стендаль, с похвалой о них отзывались венгерские писатели Шандор Кишфалуди и Ференц Казинци.
Конец жизни Касти провел в Париже. Здесь он опубликовал «Галантные новеллы» — «смесь остроумия и нелепостей», а незадолго до смерти, в 1802 году, поэму «Говорящие животные», о которой так же, как и о «Татарской поэме», Ене Колтаи-Кастнер отзывается как о произведениях, содержащих радикальные идеи. Недаром обе книжки, хотя и были строжайше запрещены, пользовались большой популярностью.
Как только стало известно, что Касти — вольнодумец и безбожник — умер, в Италии появилась анонимная брошюра «Суд над аббатом Джанбаттиста Касти в потустороннем мире. Поэтический каприз в трех диалогах».
«Поэтические произведения этого известного автора, — говорилось в ней, — хотя и прославили его имя до такой степени, что он может конкурировать с любым итальянским классиком, все же они подлежат осуждению каждого честного и образованного человека, так как в большинстве своих произведений автор не придерживался правил хорошей морали, а выставлял слишком явно греховное, показывая его в самой неприличной и опасной обнаженности, а также высмеивая и глумясь над церемониями и догмами святой и великой религии».
Знал ли Месмер о дальнейшей судьбе своего знакомого, веселого и дерзкого поэта Касти, читал ли его новые произведения — об этом ничего не известно.
Тайна Бомарше
Жизнь в Париже то и дело сводила Месмера с разными знаменитостями. Он становился свидетелем или участником многих исторических событий. Впрочем, тогда современники, как водится, отнюдь не считали их таковыми. Шла обычная жизнь с ее повседневными заботами и треволнениями. И мало кто догадывался, что Франция сначала скрытно, а потом и вовсе не таясь, встала на сторону восставших против английского господства американских повстанцев.
Уже знакомый нам Лафайет стал героем освободительной борьбы американцев. И когда в 1776 году Конгресс провозгласил самостоятельность американских колоний Англии и началась Война за независимость, большинство французов сочувствовало борьбе американцев. В числе их оказался и Месмер. То ли потому, что и его преследовали и травили и он хорошо знал, каково быть в шкуре гонимого, то ли, возможно, из-за того, что не желал подчиняться всем этим хозяевам жизни. И когда в Париже объявился посол молодой Америки Бенджамин Франклин, Месмер стал одним из первых завсегдатаев на приемах в посольстве.