Подняв камешек, Сабина бросила его в воду и смотрела, как тот быстро пошел ко дну. Она не собиралась делать вид, будто не любит Кона. Таков, видно, ее жизненный крест. Но она не мазохистка. Она может любить его и в то же время не пускать в свою жизнь. В конце концов, разве не это она делала последние десять лет.
Погруженная в свои мысли, Сабина не слышала, как рядом с ее «хондой» затормозила другая машина. Но звук захлопнувшейся дверцы, отраженный от отвесных скал, заставил ее очнуться, и она увидела приближающегося к ней Кона.
Вздернув подбородок, Сабина холодно посмотрела на него.
— Зачем ты преследуешь меня? Возвращался бы лучше к своей блондиночке из Калифорнии. Нам не о чем больше говорить.
— Как бы не так! — сказал он, приближаясь к ней. — Должен сразу тебе заявить, что она вовсе не моя блондиночка.
— Не твоя? А мне показалось совсем иначе. Она прижималась к тебе, как…
— Ты чертовски права, — согласился Кон. — Она прижималась ко мне. И она целовала меня, а не я.
Сабина рассмеялась, но когда заговорила, в голосе звучала откровенная ирония:
— Ну да, она охмуряла тебя, а ты стоял как соляной столб. Не рассказывай байки, Кон!
— Но, Бина. Дай мне хотя бы объясниться. Это совсем не то, о чем ты думаешь…
— Прибереги эту сказочку для кого-нибудь другого. С меня хватит. — И, развернувшись, она пошла к хижине.
Сабина боялась, что слезы тут же хлынут из ее глаз, но сумела как-то сдержать их и, войдя внутрь, захлопнула за собой дверь. Однако, оказавшись в тишине и одиночестве, она разрыдалась и бросилась на кровать.
Когда Кон бесшумно открыл дверь, сердце его готово было разорваться от жалости к ней. Он подошел к кровати и опустился на колени.
— Ах, дорогая, не терзай себя понапрасну.
— Уходи! — выдохнула Сабина, глубже зарываясь лицом в подушку. — Да уходи же! Это невыносимо!
— Ни за что на свете, — ответил Кон. — Я никуда не уйду, пока мы не выясним до конца наши отношения.
Он пресек ее попытку возразить, обняв ее.
— Я не отпущу тебя, дорогая. Ни сейчас, ни потом. Тебе надо привыкать к этому.
Сабина напряглась, как бы собираясь с силами, чтобы оттолкнуть его. Но затем обмякла и, рыдая, уткнулась ему в плечо.
Прижав ее к себе крепче, Кон подумал, что не может снова потерять Бину. Он любил ее так сильно, что потеря будет равносильна смерти. Слова признания в любви были готовы сорваться с его уст. Но нет, прежде он должен рассказать все про Оливию, чтобы Бина поняла: эта женщина ничего для него не значит.
— Я говорю тебе правду, дорогая. Я не давал Оливии даже повода надеяться, но она почему-то вбила себе в голову, что влюблена в меня. — И Кон рассказал, как взбалмошная особа повсюду преследовала его, как названивала по телефону даже ночью, чтобы убедиться, что он один. — Она как страшный сон. А я ведь даже толком не знаю ее. И сюда я приехал, чтобы скрыться от нее в надежде, что в мое отсутствие она познакомится с кем-нибудь еще и отстанет от меня. Но, видимо, недооценил ее упрямства.