От этой мысли сознание Колина заволокло темной пеленой, сквозь которую едва слышно пробивались отдельные звуки.
— Эй, мистер, мы приехали, — два раза повторил водитель, с испугом глядя на странного пассажира.
— А? Хорошо, подождите меня здесь.
Колин выскочил из машины и вбежал в полицейский участок. Найти сержанта Бонзу не составило труда. Он сидел за стойкой дежурного и первый приветствовал его традиционным вопросом:
— Чем могу помочь?
— Я хочу узнать… — задыхаясь от волнения, произнес Колин. — Вы только что давали интервью «Си-эн-эн»… Могу я узнать, нет ли среди владельцев тех машин… Ну, вы понимаете, что я имею в виду… Нет ли среди них машины, принадлежащей мисс Сандре Петерсон?
— Минуту.
Сержант сверился со списком, лежащим перед ним на столе, после чего вскинул на побледневшего Колина доброжелательные глаза и сочувственно улыбнулся.
— Сожалею, но…
— Нет?
— Мне очень жаль, но машина мисс Петерсон была зафиксирована среди тех, кто въехал на мост, но ее не было среди тех, кто с него съехал.
— Вы хотите сказать, что… — Лицо Колина исказилось такой жуткой гримасой боли, что сержант поспешил задать еще один традиционный вопрос:
— Вы в порядке?
— Не знаю… К черту меня! Вы хотите сказать, что… Не могли бы вы повторить?
— Боюсь, что мисс Петерсон ехала по мосту в тот самый момент, когда все это произошло. Самолет сбил ее машину в реку, и она затонула. Мне очень жаль. Это была ваша жена?
— Почти.
— Вы уверены, что вам не нужна помощь?
— Уверен.
Шатаясь, Колин вышел на улицу перед полицейским участком. Он так растерянно оглядывался по сторонам, что водитель такси вылез из машины и окликнул его.
Колин кивнул, подошел и забрался внутрь. Ни мыслей, ни чувств, ни сил у него уже не было. Он решил вернуться в аэропорт, но по дороге вдруг почувствовал, что его гложет адский, нестерпимый голод.
Остановив такси, Колин вышел, расплатился и тут же столкнулся с толстой немолодой женщиной, держащей на руках карликового пуделя. Извинившись, ковбой машинально потер лоб и, толкнув дверь, вошел в первую попавшуюся забегаловку. Жуя сандвич и запивая его пепси-колой, он постоянно и как-то рассеянно тер лоб кончиками пальцев, словно пытаясь вспомнить что-то ускользающее, но необыкновенно важное.
Мир вокруг, кипучий, самодовольный деловой мир огромного города был ему чужим, и Колин задыхался в нем. А теперь, когда он потерял Сандру, все вообще лишилось всякого смысла. Выйдя на улицу, он пошел куда глаза глядят, с недоумением останавливаясь перед витринами, по три раза, чтобы понять смысл, читая рекламные вывески, с тупой злостью всматриваясь в спокойные лица прохожих. Зачем все это? Что он здесь делает? Какой смысл во всем этом людском муравейнике?