Перед Конфеткой появился мускулистый тип. На бицепсах у него были вытатуированы какие-то крылатые твари, и при каждом движении казалось, что эти существа хлопают крыльями. Могучий торс охранника перекрывал дорогу к двери, в центре которой когда-то красовалась звезда. Теперь этот знак был содран, остался лишь пятиконечный след, и над ним кроваво-красными буквами небрежно нацарапали: «Лаборатория».
Черт, что же ему сказать? Что она хочет взять у Твари автограф? Неубедительно. Ей не проскочить мимо этого типа! Впрочем, близость заветной цели прибавила Конфетке храбрости. «Действуй по плану», — сказала она себе.
— Я… пришла взять интервью у Твари.
С этими словами Конфетка показала прихваченные с собой блокнот и карандаш и выразительно помахала ими перед носом охранника. Глупо. Действительно глупо. Он на такое в жизни не поведется.
— Да ну? А я пришел потрахаться с Мадонной. Удостоверение есть?
Конфетка сунула охраннику фальшивую пресс-карту. Ее состряпала Фрэн на работе в копировальном салоне. Под фотографией, над именем и фамилией Конфетки, сообщалось, что она сотрудничает с «Хаосом» — одним из местных развлекательных журналов.
— Тварь не дает интервью. И ни с кем не разговаривает.
— Со мной он поговорит, — смело заявила Конфетка. — Скажите ему, что я здесь.
Охранник бегло просмотрел пропуск и окинул Конфетку неприязненным взглядом:
— Побудь здесь, сестренка.
Он трижды постучал в дверь костяшками пальцев, а затем проскользнул внутрь.
«Что я делаю? — спросила себя Конфетка. — Сейчас самое время бежать, пока этот тип не вернулся и не вышвырнул меня из клуба раз и навсегда». И тем не менее она не могла сдвинуться с места… А возможно, просто не хотела. Может, у нее и не выйдет повидаться с Кадавром, но она, по крайней мере, попыталась.
Охранник вернулся уже без пропуска. Конфетка ожидала худшего и была потрясена, когда он буркнул:
— Ладно, заходи.
Он отступил и приоткрыл дверь — буквально на дюйм. «Да он просто тупой», — с облегчением подумала Конфетка. Эта мысль придала ей смелости.
С неистово бьющимся сердцем она распахнула дверь.
Казалось, она с порога шагнула в непроглядную ночь. В комнате пахло сыростью и гнилью. Воздух наэлектризован, как перед грозой. Конфетка дотронулась до бронзовой дверной ручки и ощутила слабый удар тока.
Через минуту ее глаза привыкли к темноте. За гримировочное зеркало, точно факелы, были засунуты две черные свечи. Впереди, в кресле, шевельнулся неясный силуэт. Конфетка напомнила себе, что обратной дороги нет. Стараясь не топать ботинками «Doc Martens», она вошла в гримерную.