Гуго свирепо оскалился.
— Вина, — с тупым упрямством повторил он.
— Что это он лопочет, Том? — осведомился Ивен Трегорран.
— Вина, говорит, хочет.
Том Дженнер бросил на стойку монету.
— Налей ему, хозяин, — властно приказал он. Ноалль замялся:
— Не лучше ли оставить его в покое, Том?
— Дай ему вина.
В руке Гуго оказался стакан.
Урод с подозрением принюхался и осушил его залпом.
— Вино… хорошо, — промычал он, распробовав. Ему ответили хохотом.
— А теперь, — оборвал его Том Дженнер, снова ткнув пальцем, — теперь покажи, как на таких ножках танцуют хорнпайп или джигу.
Гуго непонимающе пялился на него. Том схватил скрипку и заиграл.
— Давай! — выкрикнули несколько голосов. — Пляши, пляши!
— Что, танцевать не умеешь? — презрительно спросил Ивен Трегорран и сам выдал несколько неуклюжих коленец.
Гуго с удивлением следил за ним, потом как будто сообразил, чего от него хотят. Рот его искривился в гримасе, означавшей у него улыбку.
Она заковылял на коротких ногах, издавая дикие звуки — для него это был смех.
Все быстрее играла скрипка Вилли Карева.
Все быстрее переступал ногами Гуго.
И вдруг, споткнувшись, мешком повалился к ногам Брайана.
Несчастное создание лежало, постанывая, среди раскатов смеха. Поднялось на ноги, ухватившись, чтобы подтянуться, рукой за край стола, за которым сидели Брайан с Элен. Брайан с удивлением увидел, что рука эта — хорошей формы, с тонкой кистью и длинными чуткими пальцами. На тыльной стороне ладони он заметил татуировку: морская дева восседала на двух китах, играя на дудочке. Татуировку пересекала яркая белая черта, в которой молодой врач распознал шрам. Рука удивила Брайана тем, что никак не сочеталась с обликом этого гротескного тела. Инстинктивно он перевел взгляд на другую руку Гуго и увидел, что она так же толста и уродлива, как остальное тело: волосатая, с толстыми тупыми пальцами.
Он готов был заговорить об этом, когда дверь трактира распахнулась со страшным грохотом.
Высокая мрачная фигура барона, с головы до ног одетого в черное, застыла, в угрюмом молчании озирая собравшихся. Холодный взгляд, обойдя зал, упал наконец на Гуго. Тот заскулил и скорчился под его взглядом.
— Гуго, — рявкнул барон. — Komm mit![26]
Слуга, подобно побитой собаке, заковылял к барону и присел у его ног.
Барон прошел к стойке и взял две бутылки вина, налитые для несчастного создания Ноаллем.
— Мое, я полагаю?
Голос барона звучал мягко, почти вкрадчиво.
— Да, сэр.
— Хорошо. Не хотите, чтобы Гуго еще для вас поплясал?
Холодный взгляд светлых глаз сверлил трактирщика.
— Мы просто шутили, сэр. Просто шутили!