Владелец пансиона рассыпался в благодарностях, продолжая цепко держать отпрыска за ухо, а мальчишка заметно побледнел.
— А теперь, объясните мне, пожалуйста, где именно сгорела моя книга?
— В доме колдуна!
В моей голове зазвенели колокольчики, нет, даже ударил набат.
— Какое странное название, — немедленно включилась в игру мисс Фиберти. — Там живет волшебник?
— Жил когда-то, — заметив, что мы не собираемся продолжать скандал, хозяин стал сама любезность. — Дом сгорел, и с тех пор там ничего не могут построить. Защитные знаки не ложатся, и никто не может понять почему. Я могу проводить вас до места, тут недалеко…
— Не стоит утруждать себя, просто объясните, как дойти, — с ангельской кротостью улыбнулся я.
Думаю, в таком случае пацан точно не увяжется за нами следом — общества папани ему надолго хватит.
Всего через минуту мы шли к участку, мимо которого проходили раз десять. Оказалось, что большое поместье разделили на части, в двух из которых теперь стояли дома, а третья застройке не поддавалась, поэтому там разбили парк (естественно, номерка на его ограде не было). Если кто-то хотел специально спрятать руины, ничего лучше он придумать бы не смог. Искомый дом тринадцать представлял собой невысокий каменный бортик, со всех сторон окруженный сиренью, в прилегающем парке (три дорожки, два куста) кто-то выгуливал собаку. И что характерно: внутри периметра камней даже мох не рос. Однозначно — черная магия!
— Думаешь, тут что-то есть? — с сомнением нахмурилась мисс Фиберти.
— Что-то здесь точно есть, иначе у строителей не возникло бы проблем.
Возможно, мне удастся купить это место (правда, непонятно, на чье имя); получив остатки особняка в свою собственность, я смогу обыскивать его совершенно спокойно. Но начнем мы с возвращения дневника.
Для того чтобы снять проклятие Брильянтовой Руны, даже опытному чародею нужны специальные принадлежности (всякие там мелки, цветные свечки, медные шарики). Естественно, ничего подобного в багаже у белого быть не могло. Возвращаясь в гостиницу, я думал, где бы мне раздобыть все необходимое, а мисс Фиберти пыталась осторожно вытянуть из меня особенности ритуала.
Я так увлекся своими планами, что неприятности заметил лишь тогда, когда большой лимузин консервативно-синего цвета остановился прямо перед моим носом. Дверца распахнулась, из салона выбрался непроницаемо-спокойный Ларкес и посмотрел на меня так… многозначительно.
А я крашеный.
Меня словно кипятком облили. Я мучительно покраснел до самых корней волос, как никогда в жизни.
— Ну, здравствуй, Йохан, — медленно проговорил колдун.