...
- И все равно, я вас не понимаю! - горячился Павел Матвеевич. - Зачем нам делать такие массивные рельсы?
- Да поймите вы, это расчет на перспективу. Посмотрите на то, что с Николаевской дорогой творится. Что не год, то десятки миль рельсов под замену. То порвутся, то сотрутся, то изогнутся, то еще что-нибудь. А как сложные конструкции выходят из строя? Хорошо еще поворотов мало, а то бы зимой совсем за голову хватались.
- Надежность. Какая надежность? Это же уму непостижимо! Сто сорок пять фунтов стали на сажень рельса! А что? Чего мелочится? Давайте триста фунтов сделаем? Эти столетия пролежат!
- Павел Матвеевич, не горячитесь. Александр редко упрямится, но всегда по делу. Чутье его еще ни разу не подводило.
- Чутье... - недовольно проворчал Обухов.
- А разве нет?
- Сколько шпал планируется?
- Три с половиной тысячи шпал на версту .
- И здесь перестраховывается?
- Мне кажется тут что-то иное.
- В самом деле? - Язвительно спросил Обухов.
- Да. Я думаю, что Александр следует какому-то только одному ему известному плану.
- Это Николай Иванович не секрет. Многие уже давно за нашим цесаревичем замечают странную, практически мистическую целеустремленность. Он как будто упорно идет только ему видимой дорогой.
- Вот! Именно! Мне кажется, Александр знает то, что скрыто от простых смертных. Я даже иногда думаю, что он ясновидящий. Что вы улыбаетесь? Он ни разу не ошибся в главном. Даже тогда, когда уже все опускали руки, он настаивал и, в конечном итоге, добивался желаемого результата.
- Да, мне тоже так кажется. И эти разведывательные данные...
- Вы тоже заметили?
- Конечно. Слишком много очень странных 'разведывательных данных'. Я переписывался аккуратно с некоторыми своими знакомыми из Германии и Великобритании. Наводил справки. И вы знаете, ту самая печь, которую я уже в 1859 году построил, там сейчас только задумывают.
- Это не показатель. Разведчики могли найти материалы проекта до начала его реализации 'в железе'.
- Допустим. Но откуда Александр знал, что именно этот проект будет работать? Вспомните! Он был полностью, абсолютно убежден. И оказался прав. - Обухов выдержал паузу. - Я не знаю что думать.
- Ничего не думайте. Видимо, это выше нашего понимания. Я для себя решил, что мне удобнее соглашаться с Филаретом и считать Александра человеком, отмеченным божьей благодатью.
- Так вы во все это верите?
- Мне ничего не остается. Кажется это единственное объяснение, которое можно найти происходящему.
- А разведкой у него ангелы занимаются?
- Павел Матвеевич!
- Хорошо, хорошо. Давайте лучше сменим тему. Как у вас обстоят дела с пушками?