С террасы открывался замечательный вид и на его аэроплан, возле которого копошился пилот, и на весь взлетно-посадочный плацдарм в целом. Проводись на летном поле зрелищные мероприятия, лучшего места для зрителя, чем терраса коттеджа, не придумаешь.
Ожидание несчастья всегда страшнее самого несчастья. Поэтому, узнав, что случилось, дон Мигель успокоился. Что ж, в который раз наследственная интуиция не подвела. Она предупредила, сделала свое дело, уползла (где она там прячется?), забрав с собой всякие щемящие ощущения. Теперь опасность определена, беда уже здесь, не надо ждать ее из-за каждого угла, бояться теней и призраков. Теперь предстоит заняться знакомой работой: кто-то напортачил, а ты выправляй. И этот крест, думается, навсегда.
Правда, от Диего он не ожидал столь детского прокола. Чтобы с базы, из-под носа у сорока великолепно вооруженных бойцов, которые только и должны были, что два часа продержать под присмотром шестерых безоружных пленников, так вот, чтобы эти самые пленники удрали, захватили джип, автоматы и, похоже, даже убили кого-то!.. Бред. Позор. М-да, видимо, пересидел Диего в лесу. Не всем идет на пользу тишь и гладь глухомани. Некоторые засыпают…
Дон Мигель, сделав несколько глотков, поставил бокал на плетеный столик, подошел к перилам террасы, облокотился о них.
В этой позе и застал босса Диего Марсиа, фугасным снарядом ворвавшийся на террасу.
— Трое мертвы. Один жив, но свернута челюсть.
Дон Мигель повернулся:
— Рассказать смог?
— Рассказал. Мигель, среди них профессионал, я тебе точно говорю.
Проходя мимо стола, он бросил на него сложенную карту, едва не сбив бокал с пивом.
— Диего, меня сейчас интересует другое: как это произошло?
— Как, как… — Марсиа пнул легкий плетеный стул, и тот покатился по террасе. — Глупо, вот как.
И Диего принялся пересказывать услышанное от Пабло.
— Стоп, — спустя некоторое время прервал его рассказ дон Мигель. — Не понимаю. Откуда твоим людям стало известно, что нас интересует только один из русских? Я сказал об этом тебе. Ты что, Диего, обсуждал это с твоими людьми?
— Боже, конечно, нет. Пабло утверждает, что стоял рядом, когда я говорил с тобой по телефону. Вот и услышал…
— Диего, Диего, почему ты не отошел с трубкой в сторону! Почему вообще не говоришь из аппаратной? Она для того и предназначена, чтоб никто ничего не услышал!
Марсиа сотряс кулаком верхний, поперечный брус перил.
— Откуда я мог знать, Мигель!
— Так, подожди. Ты же слушал, только слушал и отвечал «да-нет». Как же до твоего Пабло дошла информация? Он что, разбирал на расстоянии мой голос в трубке? Какой же у него тогда слух?