— В кайф! А замок — фигня. Ну-ка, расступись…
В два удара сбив прикладом навесной замок, Михаил дернул дверь на себя. Створа распахнулась без скрипа, приминая невысокую траву, и на четверку следопытов дохнуло легким запахом бензина, свежих досок и машинного масла.
Свет в землянку проникал только через вход, но и его было достаточно, чтобы разглядеть аккуратно составленные вдоль одной стены тюки в половину человеческого роста, большие, аэродинамических форм лодочные моторы вдоль другой и полки с разнообразным инструментом. В глубине склада поблескивали выстроенные рядком канистры, а в правом углу на деревянном верстаке темнел какой-то агрегат, похожий на топливный движок. Каковым он, скорее всего, и являлся.
— Вот где у них тут малина… — пробормотал Мишка, первым заходя внутрь. — Ну, я им тут устрою!
— А где же лодки? — потерянно прошептала Татьяна, когда они вошли внутрь. — Лодок-то нет!
— Бляха, они ж надувные! — Михаил со злостью пнул ближайший резиновый тюк. — Их еще накачивать, а времени!..
— А как накачивать-то? — Вова с интересом озирался по сторонам. — Насоса-то нет…
— Все есть, — пробурчал новый русский и скомандовал: — Вовка, бери с девчонками эту херопупию, — повторный пинок по тюку, — и на улицу. Я пока агрегат заведу.
— Ты что, плавал? — недоуменно поинтересовалась Люба.
— Эка невидаль — «резинка», — буднично ответил Мишка, подходя к аппарату на верстаке, над которым на стену был приляпан плакат с голой девицей. — На рыбалки еще с папашей ездил. Со всяких лодок рыбачил.
— А теперь у него катер. Большой, — вставила Татьяна, подхватывая вместе с Любкой и Вовиком резиновый тюк.
— Не «Виктория», конечно. Но тоже ниче… В темпе давайте!
Две женщины за один край и мужчина за другой выволокли из сарая источающую густой резиновый запах ношу. Положили на траву перед дверью.
— Эй, там! Разворачивайте! — догнал их Мишкин голос, вслед за которым послышались грохот и звон чего-то падающего на пол и рассыпающегося и короткие, выразительные замечания Михаила по этому поводу.
— Пойду отолью, — поставил в известность Вовик и скрылся в кустах.
— Далеко не уходи, — напутствовала Люба.
— Странно, — сказала Таня, пятясь раком и раскручивая таким образом резиновый сверток, — я думала, что, прежде чем сдувать, лодку высушить надо — иначе резина слипнется или там сгниет, что ли…
Люба встала на колени и принялась расправлять лодочные складки.
— Они спешили. И потом, для них это казенное имущество, сгниет — новое выпишут. У нас в армии по-другому разве?
— Не в курсе. Не служила. — Таня, взявшись руками за поясницу, наклонялась вперед-назад, разминала спину.