* * *
— Ты мать! — сердито поджатые губы, голос — обвинение в суде читать впору, да не какому-нибудь банальному вору, а не меньше чем вредителю-растратчику. И хоть бы подумала своей умной головой, что ребенок весь этот концерт видит! Тяжело со свекровью.
— Именно потому, что я мать! Лето на носу, Олечке надо к морю! Я не хочу, чтобы моя дочь просидела все лето на даче!
И вообще, пора как-то кончать эти вечные поучения. Скорей бы очередь на квартиру подошла. Свекровь да невестка тогда друг дружке хороши, когда видятся по выходным и праздникам…
— Олюшка, слушайся бабушку, не скучай. И не засиживайся, как вчера! После «Спокойной ночи, малыши!» сразу в кроватку, ладно?
— Я тебя ждала, — губенки дрожат, вот-вот разревется, все-таки довели ребенка!
— Оленька, маме надо на работу. Ты ведь не одна, с тобой бабушка.
— Я с тобой хочу…
Нет, это никогда не кончится!
— Мне пора, солнышко.
Быстрый поцелуй, и — бежать. Не опаздывать же теперь!
Быстрый поцелуй, хлопок двери, дробный стук туфель по лестнице. Бабушкин тихий вздох.
— Ба, а папа когда приезжает?
— А вот вахта кончится, и приедет. Немного осталось, маленькая моя.
Каждый раз — «немного». Папа приедет с вахты, и будет хорошо. Пока папа дома, мама не ходит на свои сверхурочные. Пока папа дома — весело. Но он немного побудет — и снова на свою вахту. Работать.
У взрослых на уме одна работа.
— А ты расскажешь мне сказку?
— Расскажу, расскажу, — ворчит бабушка. — Если спать вовремя ляжешь.
— Ладно… Только я все равно хочу с мамой.
— Только я все равно хочу с мамой…
И ты права, маленькая моя, родненькая, кровиночка. Вот ты уже засыпаешь, а мамы все нет, и еще один день твоей жизни оканчивается несбывшейся надеждой. Но я-то вижу, как в тот миг, когда на лицо твое серым филином падает тень сна, мир подается, трещит, расползается ветхой тканью под горькой яростью твоего самого заветного желания…
* * *
— А ты расскажешь мне сказку?
— Расскажу… расскажу, маленькая моя. Слушай. Жила-была девочка, которая очень-очень сильно любила свою маму.
— Как я?
— Как ты. А ее мама… так получилось, что она уехала в далекие края. В такие далекие, что даже письма оттуда не доходили. Очень-очень надолго.
— Она там работала?
— Работала? Да, маленькая моя, она там работала. А пока она работала, девочку отдали в детский дом, потому что так получилось, что и папа, и бабушка, и дедушка — все… работали. И должны были вернуться домой очень-очень нескоро. Они надеялись, что девочке будет хорошо в детском доме…
— Глупые!
— Понимаешь, маленькая моя, они все равно не могли ничего изменить. Им оставалось только надеяться.