— Что ж, буду только рада новым наставникам. Учитель, пришло время обсудить дальнейшие планы. Понимаю, что осуществлять их предстоит самой, но ты мог бы научить, объяснить, — мне хотелось направить рассуждения Хегельга в нужное русло. Я развалилась у его ног, откинувшись на пушистый ковёр.
— Завтра ночью мы отправимся к единорогам, — начал маг.
— А почему не сегодня?
— Потому что сегодня ночью ты идёшь знакомиться с потенциальными женихами, — не смог удержаться от подколки Хегельг. Я скривилась и фыркнула. Ну, привязались, теперь не отвертишься!
— Паулина, ты сама понимаешь, что лучше пойти и не нарываться на конфликт, потому что даже вдвоём с Аирелем, мы не сможем защитить тебя. Да и не имеем на это права, ведь пока у тебя нет мужа. Так что собери волю в кулак, вспомни свои уловки и попробуй пройти по краю. Магов нужно убедить подождать с решительными действиями. Ты у нас специалист по экстриму, с некоторых пор.
— Учитель хороший попался, — закинув руки за голову, сообщила я. Хегельг расхохотался и нагнулся ко мне.
— Значит сегодня к магам, а завтра, если останешься жива и в своём уме, то к единорогам. А вот дальше будем привлекать Аиреля. Он знает, где найти одну из самых редких трав, савию. В этом я не помощник. Некроманту веры нет, но к остальным магам доверия ещё меньше. Даже с учётом того, что тебе удастся пройти через это безумие, остаётся неразрешимой главная проблема.
— Сражение с Гнеком, — вставила я, приподнимаясь на локтях.
Мы смотрели с Хегельгом друг другу в глаза, настроились на одну волну. Мысли неслись об одном и том же.
— Да, Паулина. И тебе предстоит драться не с ослабленным вампиром, а с сильным и многократно опытнейшим магом, пусть он и утратил привычное мышление и облик. У каждого мага защитные и атакующие заклятия, магические навыки отработаны до подсознательного рефлекса. Они всегда наготове, заклятия постоянно висят в сознании, и в нужный момент остаётся лишь нажать на спусковой крючок, дать импульс. Тебе придётся за многое простить меня, дочь, — проговорил Хегельг.
Он вставал с кресла и навис надо мной. Мы не разрывали зрительного контакта, и я внимала каждому слову. Хегельг просил прощения за будущие испытания и страдания.
— Почему ты просишь заранее?
— Потому что я не раз брошу тебя на грань возможного, не раз причиню боль. Но всё это для того, чтобы ты имела шанс выдержать, выстоять. Ненавидь меня или люби, но только выживи, родная.
— А с чего бы начал сражение ты, отец? — проговорила я и сжалась, потому что уже поняла по серым холодным глазам, что сейчас случится.