Один за другим все присутствующие повернулись ко мне.
Павел Иванович, наш директор, встал и спросил меня:
- Дымкин, что с вами? Кровь из носу пошла? Врача, может, вызвать?..
- Да нет! Что вы,-улыбнувшись, громко, по-моему, даже слишком громко сказал я.-Просто я ее не слышу!..
- Кого, Дымкин? Кого не слышишь?
- Эмму Луконину.
- Эмму Луконину? А меня слышишь?
- Конечно, слышу! Всех слышу и все слышу. И какая-то струна еще словно плачет и капельки дзинькают,-улыбнувшись, полушутливо сказал я.
- Капельки дзинькают?.. Струна плачет...-неопределенно проговорил директор и снова сел. Он наклонился к главному инженеру и что-то стал ему говорить, и Герман Петрович часто и охотно закивал головой.
Многие зашушукались, с внимательными, серьезными лицами поворачивались в мою сторону, сдержанно кивали друг другу.
Поднялась со своего места и стала что-то говорить Эмма Луконина. Все повернулись к ней. Она то и дело обращалась ко мне и что-то мне говорила. Я лишь видел, что она что-то спрашивает у меня, но не слышал ни одного ее слова.
- Да он же не слышит тебя!-не выдержал, перебил Эмму Борис.
- Переведи...-улыбнувшись, попросил я его.
Борис негромко сказал мне:
- Эмма спрашивает, как называется такое заболевание. И просит тебя рассказать, как и что произошло там с тобой, в деревне...
- Полная, абсолютная цветослепота,-отчетливо произнес я.- Был я у врача в поликлинике, больничный есть... Предварительный диагноз: ахромазия, или аномальная ахроматопсия... Еще будет тщательное обследование. Пока что не все ясно.
Эмма возбужденно что-то начала говорить главному инженеру.
Выслушав ее, Герман Петрович сказал:
- Луконина, никто ведь этого не утверждал. Я только удивился, что случилось это именно с цветотонировщиком. А?.. Да, странно как-то. И всем известно, что Константин Дымкин работает хорошо. Что?.. Нет, заключений никто не высказывал. Есть на то медики-они и разберутся. Константин Дымкин, вы меня слышите?
- Да, слышу.
- Как это у вас там все случилось? Расскажите, пожалуйста. Коротко только!
Я встал. Гремя стульями, все повернулись ко мне, сели поудобней.
- Все произошло за несколько секунд...-сказал я.- Рассказывать-то и нечего. В конце своего отпуска я был в деревне. Как-то в полдень разразилась сильнейшая гроза. Когда она кончилась, я вышел во двор. Стоял и глядел на огромную темнолазурную тучу, висевшую за рекой. В затылок мне светило жаркое солнце. Во дворе, на сверкающей от дождевых капель траве стояла коляска с грудным ребенком... На противоположном берегу очень ярко, зелено светился вымытый дождем лес. А над рекой прямо перед лесом висела огромная радуга. Я стоял во дворе и глядел на близкую радугу... Пахло картофельной ботвой, побитой градом...