У самого входа лежал разбитый вдребезги глиняный кувшин, крупные черепки которого тлели как угли; Семён едва успел схватить Хайка за куртку и остановить его — останки кувшина мерцали не простым, а магическим светом, для черепахового бойца невидимым.
— На осколки не наступите, — не оборачиваясь, предупредил колдун, — они превращательной силой Куандо заряжены, того и гляди в ящериц обратитесь. — Семён перепрыгнул через оранжевые черепки, Хайк покосился на Олию и попросту их обошёл.
— Не обращайте внимания на погром, — колдун, громко сопя, поставил на место лежанку, заправил постель. — Сгружайте вашу девицу сюда, а я пока приберусь, — он походил по хижине, брезгливо вороша ногой тряпки, нашёл и вытащил из-под скомканного одеяла совок, веник, и, помахав ими в воздухе словно остужая, принялся подметать черепки; Хайк положил Олию на постель.
— Ходят тут всякие, — брюзгливо сказал колдун, заметая осколки на совок, — а потом у ящериц говорящие детёныши появляются… Да не о вас я! — колдун махнул веником в сторону встрепенувшегося Семёна. — Это шаман-первогодок из соседнего посёлка утром приходил, опять со мной силой задумал меряться, недоумок. Надоел хуже банановой запеканки, сколько ж можно… Я его по-хорошему в прошлый раз предупредил — уймись, не то худо будет, ан нет, опять припёрся! Надрался с утра для храбрости и припёрся. Драку устроил, разорение, порчу на меня чихом пускал… с собой её притащил, в носу. Вот, дочихался. У меня всего-то простуда, а он сейчас под камнем где прячется. — Колдун выкинул черепки вместе с совком и веником за порог. — Эй! — высунув голову за дверь, зычно крикнул он. — Ко мне не ходить! Детей с улицы забрать, всем дома сидеть! Кто не услышал — я не виноват, — закрыв дверь, колдун обернулся к гостям.
— Давай, миссионер, рассказывай, что с девушкой приключилось, — колдун снял шапку с головы, небрежно швырнул её в сторону: шапка зигзагом пролетела по хижине, выискивая чистое место, не нашла и шлёпнулась на обломки стульев. — Как уснула, почему, всё рассказывай, — колдун сел на пол, похлопал рядом с собой ладонью: Семён и Хайк сели напротив.
— Я — не миссионер, — терпеливо напомнил Семён, — я…
— А мне без разницы, кто ты, — поселковый маг сложил руки на груди. — Я тебя так назвал, значит, им ты и будешь. А ты, — он ткнул пальцем в сторону Хайка, — его помощник. Ну, Миссионер и Помощник, говорите, не тяните время! У меня дел по горло, вечером приём больных назначен: разных порченных с пяток, со сглазом трое… полтора зомби на повторное зомбирование, тоже возни достаточно.