Мы сели за столиком, прямо напротив здоровенного окна. Мой наряд с сравнение одеждой других дам, чтобы здесь выглядел довольно бедно. На них были одеты бриллианты, и вечерние платья. Я никогда ещё не ела в таком роскошном месте.
Мы сделали заказ, и Паркер закрыв меня, сказал улыбаясь официанту
— И принесите пожалуйста бутылку Allegrini Amarone.
— Конечно, сэр. — ответил официант взяв меню.
— Это меня место просто невероятное- прошептала я, наклонившись вперед.
Его зеленые глаза потеплели
— Спасибо, я передам отцу твои слова.
К столику подошла женщина. Её волнистые, светлые волосы были собраны в пучок. Я старалась не смотреть на свергающие бриллианты вокруг её шеи и бриллиантовые серьги в ушах. Но они притягивали мой взгляд.
Её голубые, узкие глаза смотрели прямо на меня.
Она быстро повернулась.
— Кто, твой подружка, Паркер?
— Мама, это Эбби Абернати. Эбби, это моя мама, Вивьен Хейс.
Я протянула свою руку, и она её слегка пожала. Во время этого обыденного жеста, любопытство скользнуло по её лицу, и она посмотрела на Паркера
— Как ты сказал, Аббернати?
Я сглотнула, забеспокоившись, что она знает эту фамилию.
Выражение лица Паркера сменилось легким раздражением.
— Она из Уичиты, мам. Ты не могла знать её семью. Она кстати поступает в Восточный.
— О, — Вивьен снова взглянула на меня, — А наш Паркер идет в следующем году в Гарвард.
— Да он мне говорил, это очень круто. Наверное вы им очень гордитесь.
Её взгляд немного расслабился, а уголки рта слегка приподнялись.
— Да. Это правда.
Я была поражена как вежливо она сказала это, ведь до этого она с раздражением просто цедила слова. Это не был талант, или особенность речи. Миссис Хейс потратила годы, чтобы научиться показывать свое превосходство парой фраз.
— Рад был тебя увидеть, Мам. Приятного вечера.
Она поцеловала его в щеку, вытерла след от губной помады, и вернулась к своему столику.
— Извини за это. Я не знал, что она будет здесь.
— Все нормально. Она выглядит… милой.
Паркер засмеялся.
— Ага, для пираньи.
Я подавила смешок, и он виновато улыбнулся.
— Она разогрелась, и теперь будет плавать в другом месте.
— Надеюсь к тому времени ты уедешь в Гарвард.
Мы бесконечно говорили о еде, о вузах, математике, даже об Арене. Паркер был очаровательным, смешным, милым и говорил правильные вещи. Всевозможные люди, подходили поздороваться с ним, и он всегда представлял меня с гордой улыбкой. Он был чем-то по типу знаменитости, и когда мы уходили из ресторана, я почувствовала на себе множество взглядов.
— Что теперь? — спросила я.
— Боюсь, что у меня в понедельник утром зачет по сравнительной анатомии позвоночных. Мне необходимо подготовиться, — ответил он, накрываю мою руку своей.