— Разрывать отношение, это труба, верно?
— Он хочет попробовать снова, когда я вернусь в Морган.
— Дерьмо, теперь придется думать на что с тобой можно ещё поспорить, — сказал он, подвигая ко мне тарелку.
Следующие две недели пролети быстро. После занятий, я проводила все свое свободное время с Тревисом, и мы проводили его наедине. Он брал меня ужины, на вечеринки, мы ходили танцевать в Багрянец, и он сходил на два боя. Когда мы не смеялись над своей дурью, или шутливо боролись, то сидели на диване Тото, Я и Он, и смотрели кино. Он игнорировал всех девушек, что строили ему глазки, и все заговорили о новом Тревисе.
Когда наступил последний день, Шепли и Америка куда-то запропастились, и Тревис закатил Прощальный Ужин. Он купил вино, льняные салфетки, и притащил откуда-то столовое серебро. Он разложил тарелки на барной стойке, и поставил свой стул напротив моего. Впервые я почувствовала, что мы на свидании.
— Как вкусно, Трев. И ты скрывал свои таланты, — сказала я, жуя куриную пасту по-кужински, что он приготовил.
Он натужно улыбнулся, и я могла видеть, что он старается сохранять все в позитивном ключе.
— Если бы я рассказал тебе раньше, то ты бы требовала это каждый вечер, — его улыбка угасла, и он посмотрел на стол.
Я поковыряла еду, — Я буду тоже скучать по тебе, Трев.
— Ты ведь будешь ещё приходить, верно?
— Ты знаешь, что буду. А ты будешь проходить в общагу, помогая мне заниматься, как ты раньше делал.
— Это будет другое, — вздохнул он, — ты будешь встречаться с Паркером, мы будем слишком заняты… пойдем в разных направлениях.
— Все будет не так.
Он горько усмехнулся
— Кто мог подумать когда ты первый раз меня встретишь, что ты будешь сидеть вот тут? Ты не сказала мне, что через 3 месяца, я буду страдать от того, что прощаюсь с девушкой.
Что-то заныло внутри меня.
— Я не хочу чтобы тебе было плохо.
— Тогда не уходи, — сказал он. Его выражение лица было таким отчаянным, что я почувствовала комок в горле.
— Я не могу переехать сюда, Тревис. Это чистое безумие.
— Кто это сказал? Это лучшие две недели, что были в моей жизни.
— В моей тоже.
— Тогда почему я чувствую себя так, будто бы никогда тебя больше не увижу?
Я не ответила. Он весь напрягся, но это была не злость. Во мне все росло желание подойти к нему, так что встала, обошла стойку и села к нему на колени. Он не взглянул на меня, и я обняла его шею, прижав свою щеку к его.
— Ты должен понять, сколько от меня геморроя, и тогда перестанешь скучать, — прошептала я ему в ухо.
Он вздохнул, и обнял меня.
— Обещаешь?
Я отклонилась назад, и посмотрела в его глаза дотрагиваясь до его лица своими руками. Я провела по его подбородку своим большим пальцем, он был очень расстроен. Я закрыла глаза и наклонилась к нему, чтобы поцеловать его в уголок рта, но в последний момент он повернулся, так что я поцеловала большую чатсь губ нежели рассчитывала.